Свят уговаривал съездить к ним, познакомиться, поговорить, все объяснить, он обещал очаровать их во что бы то не стало, но я отказывалась. Наотрез. Он также предлагал пригласить их сюда, если мне так будет комфортнее, но я и этого не желала.
Я знала, что из этого ничего не выйдет. Я знала, что родители никогда не приедут, чтобы посмотреть на моего русского жениха. А уж если я привезу его домой, покажу всем, тогда уж беды и вовсе было не миновать.
А братья… страшно было подумать, как поведут себя они в такой ситуации.
Я хотела только одного — скрепить наш союз официально. И как можно скорее.
Но это если о плохом.
А если о хорошем, то…
Мы жили вместе уже несколько месяцев и у нас все было чудесно. Иногда у меня складывалось ощущение, что мы с Шевченко делили жилплощадь друг с другом всю жизнь. Мне было тепло, комфортно и по-домашнему уютно в его квартире, в которую он буквально силком утащил жить.
Я долго отнекивалась, отчего-то постоянно вспоминая о том, как жила в квартире, которую для меня снял Шамиль. Головой я понимала, что это разные вещи, что Свят со мной так не поступит, но в душе поселился страх, который я не могла прогнать.
Отношения с мужчинами — вот, чего я боялась. Настоящих отношений с мужчиной. Потому что предыдущие меня сломали.
Он ушел.
В первый же день. В первые же часы моего переезда.
То есть… это просто оказалось иначе. Совсем другое предложение. Совсем другие отношения. Совсем другой человек.
Я больше не чувствовала себя ненужной вещью, которую жаль было выкинуть и которую убрали в кладовую. Нет. Я была центром чьей-то вселенной, главной составляющей чьей-то жизни.
Мне полностью отдали гардеробную. Вот так вот по-джентельменски уступили столь важную вещь для любой девушки.
Позволили отремонтировать на свой вкус и цвет спальню.
Подобрать новый интерьер для кухни.
Святослав предоставил мне доступ ко всему. Своему жилью. Своему сердцу. Своей жизни.
И только после всех его стараний, ко мне пришла какая-то уверенность.
Понимание, что со мной не играют. Что я больше не «тяжелый груз», не крест, который приходится нести вопреки иным желаниям. Не вещь, от которой можно избавиться в любой удобный момент.
Я — чья-то возлюбленная. Я в чьем-то сердце.
Это полностью изменило меня.
А еще Свят уговорил меня поступить в университет, и я согласилась. Даже не знаю, как он втянул меня в эту авантюру. Поначалу мне было так стыдно, что не передать словами.
Мне был уже тридцать первый год, и мне предстояло сидеть на одних и тех же занятиях с теми, кому исполнилось восемнадцать-двадцать, но вскоре это ощущение прошло.