— Ты прекрасно знаешь, о чем я! Ты рассказал все братьям! Ты слил информацию о том, что мы со Святом собираемся пожениться! И я не понимаю, какого черта, а? У тебя же семья, жена, ребенок, какого черта ты лезешь в мою жизнь? Разве я не оставила вас в покое? — Я перевела злой взгляд с Ульяны на ее непутевого муженька и обратно. — Разве я преследую вас?! Нет! Я больше не трогаю вас! Тогда почему ты лезешь ко мне!?
— Я ничего не понимаю, — заявил Громова.
— Чего ты добиваешься? — Я обратилась к Шамилю.
— Ты серьезно?! Ты позоришь свой род, позоришь свою семью, ты…
— Шамиль? — перебила его Громова. Ее взгляд, обращенный на супруга, стоил очень дорого. Удивление, непонимание, неверие с разочарованием вкупе. — Ты… ты правда рассказал о ее парне родителям? Зачем?
— Да, зачем? — подытожила я. — Тебе не все равно, как я живу? Ты отвез меня в родной дом, отдал обратно родителям, все, я больше не твоя забота! Без тебя разберусь со всем!
— Ты — не последний человек в моей жизни. Чтобы ты не говорила и не делала, ты была моей женой и остаешься моим прошлым.
— Ты больше не ответственен за меня! У тебя есть она! — Я ткнула пальцем в Ульяну. — За ней следи, ее защищай, она твоя ответственность, а я не я!
— Частично я всегда буду ответственным за твою жизнь. За твое поведение. За твое прошлое и будущее.
— Надо же, как мы заговорили. Ты себя со стороны слышишь? Тебе было плевать на меня! Всегда. Даже до ее появления, — я кивнула в сторону Громовой. — Ты никогда не хотел связать себя со мной, иначе бы сделал это. Ты же понимаешь, о чем я говорю! Ты сознательно обрек меня на роль падшей женщины, на роль содержанки и любовницы. Разве так поступают с теми, кого по-настоящему любят? Разве тому, кого любишь, не хочешь положить весь мир к ногам? Ты не хотел меня в жены, никогда не хотел! Я тебе нравилась, ты испытывал ко мне интерес, страсть. Все. На этом все! Сразу, как в твою жизнь вошла Громова, ты забыл обо мне. Напрочь. Ты нашел свою судьбу, я понимаю. Она твоя половинка. И мне было тяжело, но я пережила наше расставание. Я пережила весь позор, что опустила на свою голову. Я пережила даже то, что больше не могу иметь детей из-за того дурацкого аборта. Но я не могу понять, чего не можешь пережить ты.
Воцарилось молчание.
— Я просто заботился о тебе, — наконец, выдохнул Цахаев. — Твой Шевченко — плохой человек. Я не хотел, чтобы он причинил тебе вред. Еще больше вреда, чем уже успел причинить я. Да, это я позвонил Рашиду. Рассказал обо всем. О твоей связи, о том, что вы собираетесь пожениться. Я надеялся, что братья заберут тебя и вразумят. Он тебе не пара. Он опасен для тебя.