А вот волшебства или волшебных зверей увидеть Остахану никак не удавалось. Только уфурэ были исключением. Дедушка Албер много рассказывал, однако если мальчуган просил что-то волшебное показать, просил не торопиться и ждать случая когда перед ними предстанет явное волшебство, затем уходил от этого разговора, припоминая какое-нибудь занимательное приключение из своей жизни, а иногда и вовсе претворялся словно забыл о том, что уже рассказал и начинал болтать о том же с самого начала. Никаким волшебным премудростями или чарами старичок не занимался. Волшебство бывало совершал, но на удивление скупо и вообще этой темы избегал. Зато сколько же он чудо растений перечислил и о каждом все рассказал. Не меньше и о животных говорил, да и явлениях природных и погодных упоминал. Юный Остахан едва успевал записывать самое интересное. Кстати писал наш юный волшебник уже очень хорошо, благодаря стараниям старичка, который с первого дня стал учить мальчика грамоте.
Знаний Остахан впитывал немерено, но замечать волшебство и волшебных созданий так и не научился, и по этому поводу мальчик беспокоился очень сильно. Он мечтал о том, как будет гулять среди лесных духов, шептаться с ветрами и рисовать вместе с ними облака или понимать причудливые языки животных.
И вот, в один день будучи в гостях у старичка и слушая предания о деревьях Мориона, что любят иногда говорить стихами, Остахан решился поделиться своими беспокойствами со старичком:
– Дедушка Албер, ну почему же вы меня не учите волшебства замечать? И не говорите дедушка, что плохо в этом разбираетесь, я же видел, вы все умеете: вы заставили ложку самостоятельно размешивать суп, прошептали что-то гнилой доске у забора, и та преобразилась в новую, и как вы медведя понимали и советы давали ему, словно старому знакомому. И видел я, что вы у птичек о погоде расспрашивали и об одолжении их же просили. Ну когда же вы меня этому учить начнете?
Мальчик пристально смотрел на старичка, в его взгляде были и возмущение и мольба одновременно. Остахану всегда удавалось разговорить дедушку, выпытывая очередную интересность мальчик заставлял старичка вспоминать те годы, когда тот был еще молод и полон сил. Эти воспоминания грели стариковскую душу, и делиться ими было очень приятно. Кроме того, старичок больше не был одинок в своих повседневных заботах, а компания молодого человека вызывала в нем радость и быстро стала привычной. Старичок полюбил мальчика за его искреннюю любознательность и молодецкую удаль и из-за этого стал испытывал слабость не позволявшую сопротивляться детскому молящему взгляду. Он был очень огорчен этими расспросами, и его густые белые брови нахмурились, а морщинистый лоб стал еще морщинистее. Вопрос заставил старичка задуматься, и приняв, видимо непростое, нежелательное решение, он со вздохом произнес: