Уверена, что бывший друг понимал, какие чувства меня гложут, так что на контакт не напрашивался. Уже за это я была ему благодарна, потому что строить из себя то, что я строила все эти года, уже просто не было сил. Так что они оба не обращали на меня ни малейшего внимания, и просто проходили мимо, оставляя за спиной — жалкую и униженную.
В противовес им, Эрик, которому я несколько дней назад продемонстрировала некрасивую однопальцевую комбинацию, вполне намеренно искал моего общества. В столовой, во дворике возле фонтана, или как тогда в спортзале — практически каждый день я натыкалась на него, и отнюдь не я инициировала беседу. Мне наоборот хотелось поскорее улепетнуть в какое-то темное место и спрятаться от него всякий раз, когда тот появлялся на горизонте. Моё подсознание что-то имело против него, и я даже догадываюсь что. Как я уже отмечала ранее, парень казался слишком… каким-то рафинированным. Эмоцию на его лице я видела один раз — когда в коридоре он обнимался с миссис Уилсон — только тогда на его восковом лице расцвела яркая улыбка, скрасившая обычно холодные глаза. Но такое случилось лишь раз, и больше я его таким не видела. Я бы с радостью не видела его вообще, но через неделю после приезда Эрика мне пришлось, хоть и наперекор собственному желанию, но все же познакомиться с ним поближе.
Миссис Андервуд повстречала меня в коридоре перед самым началом занятий.
— Хелена, — мы отошли в сторонку. — Наконец-то этот вопрос решен, не прошло и года.
— Какой? — не поняла я.
— С твоей поездкой в горы, — отчеканила руководительница, теряя терпение.
— Впервые об этом слышу.
— Странно, — в свою очередь смутилась миссис Андервуд. — Ошибки быть не может. Утром внесли платёж от твоего имени.
Я ахнула.
— За меня заплатили? Кто это мог быть?
— Может, твой отец? — недоверчиво переспросила учительница.
Я сильно в этом сомневалась, но разговор хотелось закончить.
— Может он, — ответила ей в тон. — Извините, я побегу на занятие.
Урок благополучно прошел мимо моих ушей. Кто мог внести этот платёж? Кто мог вообще знать об этом? Одноклассников в расчет не берем — они лишь смеются надо мной и моей финансовой беспомощностью. Кто-то из преподавателей? Вряд ли. С чего им так расщедриваться-то? Эта поездка не из дешёвых. Я даже не знаю, радоваться мне, или нет. Поехать правда хотелось, но я уже давно смирилась с тем, что этого не будет. А тут такое вожделенное счастье привалило, да за чужой счет. Или же лучше воспользоваться выпавшим шансом? Мои размышления прервала миссис Уилсон, заглянувшая в класс.