— Раньше и ты был раза в три меньше.
— К счастью, это было очень давно. А в кино я и в самом деле не ходил все эти годы. Как-то не было подходящей компании.
— Теперь есть! Вот она я!
— Такое чувство, что тебе, правда, девятнадцать…
— Правда относительна, как и добро со злом. Ты это тоже поймёшь.
Он поцеловал меня в щёку:
— Тебе тоже пора понять, что я уже взрослый мальчик.
— О… стой… опусти меня на ноги. Это Алекс, — я кивнула в сторону хлюпенького, по сравнению с Максимом, парня в серой куртке и полосатом шарфе. — Я подойду к нему, подожди меня здесь, хорошо?
— Ладно, — сказал Максим, отпуская меня.
По лицу Алекса было видно, что он оскорблён до глубины души и не желает разговаривать со мной.
— Кэндис позвонила?
— Неважно. Я смотрю, ты быстро нашла мне замену, — едва сдерживал слёзы он.
— Это Максим, мой брат. Приехал сюда по делам на несколько дней, заодно навестил меня. Только вот, знаешь, что-то у меня нет желания знакомить вас. Если он узнает, как ты обидел меня сегодня, он тебе врежет и будет абсолютно прав.
Я собралась уйти, но Алекс остановил меня:
— Ты не говорила, что он должен приехать.
— А я и не знала. Это был сюрприз. Всё, Алекс, поговорим потом.
— Я, как дурак, ждал тебя целый час, а тебе даже поговорить со мной сложно? — истерично бросил мне он. — Да у моих ног будут валяться тысяча таких, как ты, ясно?
— Ну и валяй, — невозмутимым тоном ответила я.
Максим заметил перемены в поведении Алекса и подошёл к нам.
— Долго мне ещё тебя ждать? Ты сюда учиться приехала или устраивать личную жизнь? — строго спросил он на чистом русском. — Идём.
— Да, идём… — послушно отозвалась я.
Я ни слова не сказала Алексу не прощание. Максим доходчиво дал понять, что не намерен больше ждать и смотреть, как какой-то мальчишка треплет мне нервы.
— Ну ты загнул!
— Яблоко от яблони, — торжествующе улыбнулся Максим. — Тебе понравилось?
— О да! То что надо, — похвалила его я. — А ты способный.
— Это мне досталось от мамы…
— Ну что, теперь домой, спать?
— Классный был день, — признался сын.
— Начался он, конечно, ужасно, зато вторая половина — лучше не придумаешь! И всё благодаря одному здоровяку…
Мы легли спать на один диван, потому что других кроватей в квартире не было. Максим всё не мог до конца поверить, что я рядом, плакал и признавался в любви.
Я ещё раз поймала себя на мысли, что не хочу для него такой жизни, как у нас с Диланом. Максим другой. Он мягче, добрее. Жизнь ещё не успела испортить его характер.
Дилан в это время валялся на полу и корчился от боли. Чтобы хоть как-то облегчить мучения, он достал из ящика нож и всадил себе в живот. Пытался попасть в аорту, чтобы выпустить из себя всю кровь и отключиться, но промахнулся.