— Перестань, Мэттью! Умрёшь уставшим! — Маска так и стоял на месте, лишь поворачивая корпус в мою сторону и выпуская из вытянутой руки воздушные лезвия. Если бы не дождь, эти лезвия я бы вряд ли видел. Хоть в чём-то повезло. Да уж, Мэттью, масть твою, Грей… Интересно, в какое место тебе засунули магнит, притягивающий неприятности?
Рефлексировать времени не было, поэтому я постарался отринуть все ненужные мысли. Сейчас главное — продержаться до приезда помощи, не дав себя ранить еще раз. Уже дважды лезвия прорезали пиджак, бедро правой ноги и плечо кровоточили от пропущенных самонаводящихся серпов. Держался лишь на скорости наполненных Эфиром мышц и на своей реакции. Приблизиться возможности тоже не было, чем ближе я подходил — тем меньше времени для реакции на мчащие на меня смертельные лезвия.
Наша игра, «стрельба по тарелкам», где я исполнял роль подвижной мишени, продолжалась около бесконечно долгих двух минут, пока Маска меня не обхитрил, пустив широкий воздушный поток мне на перерез, перед этим пустив три залпа подряд, чем и отвлёк. Поток сбил меня с ног, затем последовала череда мелких атак воздушными жалами или чем-то подобным, не на добивание, а просто чтобы не дать мне встать.
Порезов на теле уже было не сосчитать, и держался в сознании я только благодаря Эфиру, который каким-то образом не давал истечь кровью окончательно. Я лежал на боку, прикрыв предплечьями голову, и наблюдал, как мужчина в маске спокойно, поигрывая тростью, движется ко мне.
— Ну, вот и всё… Мэттью Виллис. Или тебе по нраву другое имя? Как тебе Матиас? Матиас Гросновер… Что скажешь? — Маска наклонился и вперил взгляд сквозь черные отверстия для глаз. Ответить, даже при желании, я не мог. Моя концентрация слабела с каждой секундой, и Эфир рассеивался, оставляя меня наедине с болью и слабостью. Глаза затуманивались, то ли от стекающих по лицу струй дождя, то ли я уже на грани потери сознания. Голос Маски всё отдалялся, на замену ему приходил стук учащённого сердцебиения, занимая, с каждым стуком, всё больше моего внимания. Ведь каждый стук отдавался болью в каждой ране…
— Что-то мне кажется, что ты меня не слушаешь… Неужели ты так слаб?! Хотя, все вы одинаковые. Мните из себя что-то, пока, как и ты сейчас, не лежите в луже собственной крови, моля о пощаде… Нет, Гросновер, пощады не жди! Ни тебе, ни таким как ты! — Маска выставил правую руку перед собой, и на кончиках его пальцев вновь начал проявляться, закручиваясь и вбирая в себя летящие рядом капли дождя, небольшой смерч.
Походу, не стать мне аристократом… Не успел…