Я отвечаю. Целую Данила в ответ, больше не думая о Джоанне или о каких-то еще девушках, которые могли у него быть. Мне кажется, мы целуемся целую вечность, боясь оторваться друг от друга, пока я вдруг не понимаю, что мы, вообще-то, находимся на кладбище! На могиле моего отца!
— Даня, подожди, — силой заставляю себя от него оторваться и быстро дышу, пытаясь восполнить нехватку кислорода.
— Моя любимая, — продолжает целовать мое лицо. — Я уже отчаялся найти тебя.
— Дань, мы на кладбище, — слегка отстраняюсь от него.
Громов как будто забыл об этом. Удивленно вертит головой по сторонам, а потом все равно прижимает меня к себе, хоть больше и не целует.
— Как ты меня нашел? Как ты узнал, что я тут?
— Я все перепробовал. Обзванивал школы Рязани, но меня везде посылали. Потом несколько раз приезжал в Рязань и ходил по школам, но меня снова посылали. Нанимал специального человека, который по твоему номеру телефона обещал отследить твою геолокацию, но у него ничего не вышло. И когда я уже был близок к тому, чтобы обратиться к частному детективу, вдруг подумал, что ты скорее всего придешь на могилу своего отца, когда будет годовщина его смерти.
— А как ты узнал, когда годовщина смерти моего папы и где он похоронен?
— Спросил у соседей по поселку, с которыми дружил твой отец. Я приехал сюда и договорился с охранниками, чтобы они мне позвонили, когда ты придешь на его могилу.
Я аж дар речи теряю. Молчу, наверное, несколько минут, переваривая услышанное.
— А если бы ты сегодня не пришла или я бы не успел тебя застать, то обратился бы к частному детективу.
Я утыкаюсь лицом в его грудь, глубоко вдыхая запах футболки.
— Ты в какой-то момент перестал мне звонить и писать, — тихо говорю. — Я хотела сама тебе набрать, но подумала, что больше не нужна тебе.
— Дурочка, — целует мои волосы. — Я перестал звонить и писать, потому что это было бессмысленно. Ты никогда не отвечала, и я стал искать другие способы связаться с тобой. Все, Маш. Я тебя больше не отпущу.
Тяжело сглатываю. Так некстати в голове всплывает фраза: «Перепутал тебя с другой девушкой», из-за чего радость от долгожданной встречи тут же проходит. В душе снова разрастается обида.
Осторожно высвобождаюсь из объятий Данила.
— Пора уходить, — сухо говорю.
Бросаю последний взгляд на папин портрет на памятнике и обхожу Громова, чтобы направиться на выход. Данил следует за мной.
— Где ты сейчас живешь? Я слышал, что твоя мама снова сдала ваш дом.
— Да. Я сейчас живу у ее нового жениха, а завтра возвращаюсь в Рязань.
— А что с учебой?
— Я поступила на юридический факультет МГУ.