— Привет, — удивленно смотрит на меня при полном параде. — А ты куда так рано?
Ну вот, начинается. «А ты куда?». Это теперь будет постоянно.
— В школу, — бурчу.
— Почему так рано?
— Надо сходить в библиотеку за учебниками.
Подходит ко мне и обнимает. Это немного неожиданно, и я дергаюсь.
— Я хотел тебя отвезти, — тихо говорит и целует в щеку.
— Данил, что ты делаешь? — испуганно пытаюсь вырваться из его рук. — А если нас сейчас кто-нибудь увидит?
— Кто? — не выпускает меня из рук и касается губами шеи.
— Твой папа и моя мама, например.
— Это то, о чем нам с тобой надо поговорить. Во сколько у тебя сегодня уроки заканчиваются? У меня пять пар, наверное, не смогу тебя забрать.
— Не надо меня забирать, — все-таки вырываюсь из захвата Данила и отхожу на шаг в сторону.
Он недоуменно смотрит на меня, пока я переминаюсь с ноги на ногу.
— И еще, Дань… — набираюсь смелости. — Я вчера перед сном много думала и так и не поняла, почему должна держать перед тобой отчет. Где была, с кем была и так далее. Можешь, пожалуйста, не задавать мне этих вопросов? У меня есть мама, и отчет я буду держать перед ней.
Его тяжелый вздох говорит сам за себя.
— До чего же ты невыносима, Маша, — чувствуется горечь в его голосе.
— Ты тоже. В общем, не спрашивай меня больше ни о чем таком, ладно? Обо всех своих передвижениях я буду говорить своей маме.
— Видишь ли, в чем проблема: твоей маме немножко наплевать на твои передвижения. Она слишком увлечена собой. А я за тебя переживаю, поэтому и спрашиваю.
— Не надо за меня переживать. Со мной все хорошо. В общем, пока.
— Сегодня вечером поговорим, — летит мне в спину.
Я даже не отвечаю.
Такси привозит меня в школу на час раньше начала уроков, поэтому я иду сидеть в кофейню. Гнетущее ощущение не покидает ни на минуту.
Данил…
Он так изменился за четыре года. Интересно, Громов вообще не приезжал из Швейцарии или это просто я с ним не сталкивалась в нашем поселке? Ни разу мне не позвонил и не написал. Я и не ждала, но просто… И вот теперь мы живем через стенку друг от друга, и мое сердце каждый раз замирает, когда он меня касается.
Поудобнее устраиваюсь в широком мягком кресле кофейни и прикрываю глаза. Губ касается блаженная улыбка, когда вспоминаю поцелуи Данила. Они были, как в кино. Сейчас мне даже хочется думать, что того ужасного поцелуя с Савелием и вовсе не было, а мой первый поцелуй был с Громовым.
— Чего лыбишься? — звенит над ухом голос Арины.
Я аж подпрыгиваю.
— Арина! Ты меня напугала! — хватаюсь за сердце.
— А я иду в школу и смотрю ты в окне, — подруга плюхается в кресло напротив. — До урока еще двадцать минут, я успею выпить кофе? — принимается вертеть головой по сторонам в поисках официантки.