— Мы — особенные…
— Мы — монстры, — перебил меня Уран, полыхнув синими глазами так, словно пронзил насквозь. — Мутанты. В природе медведь и волк никогда бы не сошлись в одну пару, потому что это противоестественно.
— Однако мы есть. И были созданы теми, кто обладал силой гораздо большей, чем у нас.
Тайна нашего появления за много сотен лет поросла легендами и мало напоминала что-то связное и реально существующее.
Она твердила о том, что у нашего единого Праотца было пять сыновей.
Пять берсерков.
Четыре из них создали свои роды — род Бурых, Гризли, Кадьяков и Полярных.
Пятый же получил особенную кровь от того, кто был первым волколаком, чтобы стать сильнее всех братьев, вместе взятых, и не дать им позабыть заветы своего единого отца.
Этим пятым братом и стал Палач.
Он находился с Праотцом до самой его смерти в такой глуши, что его бы не смогли отыскать собственные братья.
Его кровь была особенной.
Невидимой для звериных чувств.
Это он похоронил отца и поставил ритуальный камень, у которого стали затем собираться сходы королей четырех родов берсерков, однако сам растворился во тьме и времени, как то завещал отец.
Палачи и есть закон.
Мы те, кто должен нести правду нашего отца из поколения в поколение, не позволяя берсеркам показывать свою силу людям, а людям — узнавать о том, что они совсем не одни в этом мире.
В этом была гармония.
И если она нарушится, то последствия будут ужасны.
Тот, кто нарушал правила, подвергался наказанию. Или смерти.
Со временем Палачей стало четыре, чтобы каждый из них мог наблюдать за определенным из четырех родов берсерков. И четырех родов волколаков.
Марс, Уран, Плутон и Нептун.
Чтобы поддерживать силу и быть сильнее чистокровных берсерков, нам подобные рождались от каждого из вида медведиц.
Так я был рожден от медведицы рода Бурых.
Мой отец — от медведицы рода Гризли, а дед — от Кадьячки.
Мой сын должен быть рожден от медведицы рода Полярных, а внук — от чистокровной волчицы. Потому что каждый пятый потомок должен был нести и волчью кровь тоже.
По этой причине мы не обращались в зверей, всегда оставаясь в виде людей.
Но были сильнее и волков, и медведей.
По этой причине смешения кровей мы оставались невидимыми и для волков, и для медведей.
Нас читали мифическими.
Почти божествами.
Уран молчал всё это время, пока я погрузился в свои нелегкие мысли, пытаясь понять, что есть закон для нас, тех, кто и был законом.
Брат пихнул меня плечом и протянул еще один кусочек мяса, который я принял с благодарностью, думая теперь о том, что мы оказались не готовы к тому, что сами можем ступить на путь преступления.