Я видела в этом взгляде так много.
Много из того, что он хотел бы сделать, но не позволял себе.
— Отпусти себя, — прошептала я сипло, снова хватаясь за его плечи и притягивая к себе. — Не контролируй ситуацию настолько жестко. Всё будет хорошо, слышишь?
Марс выдохнул хрипло и рвано в ответ.
И казалось, что был просто не в состоянии говорить.
В какой-то момент мне показалось, что он поддался на мои уговоры.
Пусть не совсем, не на полную катушку, но он стал двигаться сильнее. Резче.
Больше не держал себя на весу, навалившись сверху и окутав своим большим телом и вкусным ароматом.
А я старалась изо всех сил не отставать от него, но сердце колотилось, словно сумасшедшее, а на спине собирались капельки пота, которые впитывались в простыню.
Я не ожидала, что тепло внутри неожиданно вспыхнет с такой силой, что меня буквально ослепило, а тело дрогнуло и задрожало, опаляя бедра мелкой россыпью сладостных спазмов.
Ох, че-е-ерт!
Я протяжно выдохнула, выгибаясь в спине, и припала к груди Марса, который продолжал двигаться, вбиваясь в меня бедрами, пока сам не застонал, обхватывая своими ручищами в последнем самом глубоком рывке, и затем застыл, мелко дрожа.
Мы еще долго не могли начать говорить.
Так и лежали, обнимая друг друга и подрагивая от страсти, которая уходила волнами, оставляя в теле трепет и новые неизведанные ощущения.
— Ну вот, всё хорошо прошло, а ты боялся, — первой сказала я, улыбаясь глупо, счастливо и искренне, на что Марс только тихо и хрипло рассмеялся, сокрушенно покачав головой.
— Ты меня совсем не знаешь, конфетка.
Он приподнялся лишь для того, чтобы сместиться набок, а затем лечь на спину, захватив меня с собой и удобно устраивая на своем теле сверху.
Может, странно, но эти его слова, сказанные загадочно, меня совсем не задели.
И не расстроили.
— Мне достаточно того, что ты — Марс, — с улыбкой пожала я плечами, блаженно растягиваясь на нем и оплетая руками его стройный торс.
— А ведь я могу быть маньяком, преступником или убийцей…
— Ты — большой Санта, потому что делаешь счастливой меня и детей в этом отделении, а остальное мне неважно.
Марс чуть улыбнулся, но больше эту тему развивать не стал.
Может, понял, что я была серьезна в том, что говорила.
Все мы были не святыми и совершали много ошибок — иногда осознанно, иногда не ведая, что творим.
Но для меня Марс стал самым лучшим.
Он долго молчал, поглаживая меня большими горячими ладонями по спине, а я даже задремала, пребывая в такой неге, что боялась проснуться и понять, что это был всего лишь мой сон.
Но когда он заговорил снова, я растерялась.