Я покинула Клоаку. Я пересекла границу и преодолела Стену. Я вошла в пределы Высотного Города.
И у меня есть имя.
На мою голову опускается широкая ладонь. Сэмюэль гладит меня по спутанным волосам и улыбается. Наверное, ему нравится мой восторг. И я расцветаю еще больше, но более из-за его прикосновений, нежели из-за вдохновляющей картины за окном.
‒ Не будем откладывать вопросы с формальностями.
Сэмюэль откидывается на спинку сиденья, и я едва не попискиваю от сожаления. Вот бы он касался меня постоянно!
Глухой удар совсем рядом. Я испуганно сжимаюсь и смотрю на Виви. В этот раз он пихнул не меня, а ударил кулаком по обивке в какой-то паре сантиметров от моего бедра. Съеживаюсь сильнее и вжимаюсь в дверцу. Маленький агрессивный Иммора. Он вообще когда-нибудь бывает добрым?
Сэмюэль не видит, что творит его отпрыск. Он занят вытянутой блестящей пластиной, которую моя ассоциативная память распознает как мобильное устройство связи.
«Говорилка» ‒ так его называет Четыреста пятая. Подобные мы видели лишь на картинках в лавках в низине. В Клоаке послания оставляют на клочках бумаги, корябают на консервных банках, скоблят на стенах. Или вырезают на впалых боках умерших бездомных.
‒ Тео, ‒ обращается Сэмюэль к кому-то по ту сторону волшебного устройства. Я пялюсь на него во все глаза и жадно слежу за движениями его губ, будто надеясь понять смысл всего бытия. ‒ Свободен сейчас? У меня дело, не терпящее отлагательств. ‒ Пару секунд сосредоточенно слушает ответ. Кивает самому себе. ‒ Понятно. Мы будем в том районе минут через двадцать. Двигаемся от Стены. Заберем тебя. Жди у театра.
Дальнейший путь проводим в молчании. Интуитивно чувствую, что Сэмюэля сейчас лучше не отвлекать. На его прекрасном лице сосредоточенность.
Я тихая и послушная. И не приношу беспокойства. Он же похвалит меня за это? Погладит по голове?
Снаружи разверзлись небеса. Вижу лишь огни и смазанные цвета. Жаль, что не могу разглядеть настоящее величие Высотного Города.
Автомобиль внезапно тормозит. Мягко, без рывка. Я ни на миллиметр не смещаюсь со своего сиденья. Сэмюэль пересаживается к противоположному окну, чтобы уступить место человеку, шумно вторгнувшемуся в нашу тихую идиллию.
Мужчина кряхтит, кутается в плащ, капли с которого тут же скатываются на пол салона, и запихивает вместе с собой наполовину закрытый зонтик. Плюхается на сиденье и, не глядя, кидает в мою сторону прямоугольную кожаную сумку. Машинально ловлю ее и прижимаю к себе.
Приветствиями незнакомец себя не утруждает. Звонко чихает и тут же сует руку под плащ, под которым виднеется бежевый пиджак. Достает платок и принимается промокать щеки и подбородок.