– Где Никки? – кричит Дебора, сложив руки рупором.
Я тоже складываю руки у рта и отвечаю:
– Николас сейчас недоступен, но можете оставить ему сообщение! – Работа сторожевой собаки похожа на секретарскую больше, чем можно подумать.
– Но где он? – требует она.
– Занят! – Боже, дамочка. Намеков не понимаете?
Она упирает руки в боки.
– Не хочешь пустить меня в дом?
Я снова думаю о вампирах и вздрагиваю.
– Боюсь, что нет!
С пола доносится что-то похожее на рыдание, я обеспокоенно смотрю вниз, и – чудеса! – Николас смеется. Это придает мне храбрости продолжить:
– Не могу сказать, что Николас делает, потому что это, кстати, секрет. Зловещий секрет. Уезжайте. Пока можете.
– Я не уеду, пока не увижу сына! – Она медлит, а потом с растущим подозрением спрашивает: – Ты что с ним сделала?
– С Николасом? – вопросительно уточняю я. – Да я его уже несколько дней не видела. Так и скажу полиции.
Оглядываюсь проверить реакцию Николаса – вдруг он умер? Вроде нет, лежит в отключке на полу лицом вниз, только вздрагивает иногда от тихого смеха. Поверить не могу, что он позволяет мне так говорить с его матерью, но после ее вчерашних заявлений у меня нет ни малейших угрызений совести. Я сорвалась с цепи и могу зайти так далеко, пока он не остановит.
– Его здесь нет. НЛО только что взлетел, если побежите, может, успеете догнать.
Мне кажется, что Гарольд на это произносит:
– Я не побегу, даже если его в самом деле инопланетяне забрали. – Он медленно шаркает обратно к машине, но Дебора не двигается.
– Это не смешно. Последний раз тебе говорю – позови моего сына.
Николас садится, раздумывает пару мгновений, а затем вопит:
– Меня нет дома!
– Никки! – кричит Дебора, сжав руки. Он жив! – Никки, это ты?
Он высовывается из окна рядом со мной.
– Нет! Вы ошиблись адресом!
– Никки, я серьезно. Впусти меня!
– Никки исчез навсегда. Его съел динозавр.
– Что, прости?
– Его забрали эльфы!
– Николас Бенджамин Роуз. Я теряю терпение и вовсе не нахожу это смешным. Здесь ужасно холодно, и я приехала поговорить с вами как со взрослыми. Считаю до трех, или…
– Он вознесся на небеса!
– Не смей так со мной говорить! Я твоя МАТЬ!
Николас никогда прежде не перебивал ее и теперь отрывается по полной.
– Его никогда и не существовало. Все это время это был… Шайa Лабаф! Играл по системе Станиславского!
Дебора стоит в тени, но ее сжатые кулаки и выпяченный подбородок мне видны хорошо. Когда она снова говорит, раздается такой гортанный рев, что сам Люцифер бы заперся в доме.
– Нико…
– Я сбросил его с поезда, и сейчас он где-то в овраге, очень занят собственной смертью. Так что тебе нечего здесь делать, уходи и исчезни! – Растопырив пальцы, он выбрасывает руку вперед, будто читая заклинание. – Я изгоняю тебя!