У меня глаза вот-вот выскочат.
– Никого?
– А зачем? В этот день важны только ты и я. И на нашей свадьбе мне хочется видеть только тех, кто хорошо относился к нам обоим. Что исключает практически всех моих знакомых, включая человека, придумавшего эти приглашения.
Не могу представить себе свадьбу, где Дебора не будет всем распоряжаться. Не пригласить ее? Дебора нам этого с рук не спустит. Для нее наша свадьба – светское мероприятие, на котором она сможет кудахтать и хвастаться своим сыном, расхваливая его, точно гордая мамаша на детском конкурсе. Она ждет не дождется, когда же другие мамы будут ее поздравлять.
– А как же наши семьи?
– К черту их. К черту всех! – Он бросает скомканное приглашение в мусорный бак. Оно отскакивает, ударившись о край.
Меня накрывает приступ хохота. Я знаю, что на самом деле он не имеет это в виду, но пусть так будет, хотя бы на один день. Может, в один самый важный день, когда мы друг для друга будем важнее всех остальных, произнося самые личные и искренние обещания, может, хотя бы тогда не придется угождать чьим-то мнениям и желаниям. Нужно делать то, что кажется правильным нам самим и больше никому.
– Мы создадим собственную семью, – серьезно обещает он.
Я качаю головой.
– Ты сошел с ума, – задумчиво замечаю я. Беру еще приглашение из коробки, скатываю в шарик и тоже кидаю в мусорный бак. Тоже промахиваюсь.
– Если я потерял рассудок, то скатертью дорожка и всему остальному, что было в прежней жизни.
Комкать приглашения и бросать получившиеся шарики в направлении мусорного бака оказывает на удивление высвобождающий эффект, как катарсис. Начав, мы уже не можем остановиться. Мы лепим их, как снежки, и складываем на капоте машины, а потом по очереди пытаемся попасть в ведро. Он набирает одиннадцать очков, я – девять.
– Это приглашение моей бабушке, – говорю я, комкая в руках бумажно-ленточный снежок. – За то, что давила на меня, заставляя надеть свою вуаль, хотя знала, что я ее терпеть не могу, и за слова о том, что возраст мне уже вряд ли позволит иметь детей. – Вот тебе, Эдит! Ты официально не приглашена!
– А это твоему брату, – отвечает он, размахиваясь, точно игрок в бейсбол, и отправляя шарик в полет. Он приземляется на середине дороги – ничего себе перелет. – Я знаю, Аарон, это ты украл мои очки!
– Не терпится бросить приглашение твоей маме.
– О, пожалуйста, можно я. Я заслужил.
Он прав, эта честь принадлежит ему. Я передаю ему новое приглашение, чтобы он мог превратить его в новый снаряд уже с мыслями о Деборе. Николас сминает его безжалостно, с особой тщательностью, и, размахнувшись, запускает вперед: шарик летит по высокой дуге через мусорный бак и отлетает, врезавшись в знак «стоп».