– А я?
– К этому времени в нем уже проснулась неутолимая жажда убийства. Ты просто сопутствующий ущерб.
Брэнди выглядит несколько разочарованной, что ее гибель не предполагает более личного мотива.
Меня должно было обеспокоить, что мы так быстро докатились до обсуждения Николаса-хладнокровного-убийцы, но после обеда у нас часто устанавливается мелодраматичная атмосфера. Когда покупателей в магазине не бывает в принципе, вместо них в щели вползает скука, теории заговора разрастаются из любого крохотного события, которые мы обсуждаем до всеобщей истерики. Подстрекатель всегда Зак, и он всегда ошибается, но истерика – штука заразная. Когда он, жестикулируя, размахивает руками, такой воодушевленный, с выпученными глазами, любая, даже самая безумная теория кажется правдивой.
– Орудие убийства: олеандр, – шепчу я. – В «Барахолке». Совершено доктором Роузом. Вот что это! Что-то вроде визитной карточки, как у всех известных серийных убийц. Он убийца из the Clue. – Я снова изучаю пустую белую карточку. Логотипа магазина нет. На ней вполне могла бы быть маразматичная улыбка профессора Плама.
– Он хочет убить нас, потому что проиграл? – с сомнением уточняет Брэнди. – Быть не может.
Мы возвращаемся к расследованию.
На разных сайтах утверждается, что олеандр может означать совет «наслаждаться тем, что есть, и оставить прошлое в прошлом», что куда приятнее «берегись», но потом Зак находит прилично выглядящий сайт, где сообщается, что олеандр с языка цветов повсеместно переводится как предостережение. Мне слышится унылый перезвон моего похоронного колокола. Надеюсь, если гроб будет открытый, макияж мне сделают нормальный. Что-то я слишком впечатлительна.
– А можно умереть, просто подышав рядом? – спрашиваю я. – Или только если коснешься или наклонишься близко?
Уткнувшийся в телефон Зак бормочет:
– Вместо ответов на Yahoo сплошная помойка.
– А курьер был в перчатках? – интересуется Мелисса.
Но мы не помним. В этот момент я уже не помню о нем вообще ничего. Может, то была женщина? Или плод моего воображения? У меня галлюцинации, и меня везут на «Скорой» в больницу.
– Твой жених, похоже, маньяк, – говорит Брэнди. – Поехали ко мне домой. Погоди. У меня сегодня свидание. – Подумав, она продолжает: – Можешь остаться у моей сестры! Правда, у нее пять кошек, так что ты вся обчихаешься.
Предложение очень милое, но с кошками я спать точно не буду. Их шерсть пристает ко всему на свете, у меня покраснеют глаза, и будет казаться, что я наелась «особых брауни», в которые добавили марихуану. Я и к своей-то сестре ехать не хочу, которая живет в сорока пяти минутах на восток. Это оказалось отличное буферное расстояние, поэтому мой брат живет в сорока пяти минутах к западу. Нам с ними разговаривать практически не о чем, и общаемся мы в основном на праздниках в доме родителей, который находится в часе езды на север.