– Которая моя? – спрашиваю я, главным образом чтобы позлить его. Он уже видел дом раньше, так что теперь смотрит не на обстановку, а во все глаза следит за моей реакцией. Вот почему я сдерживаюсь изо всех сил: нельзя показать, как сильно мне понравилось это место. Когда я вхожу в комнату, она кажется хорошей, обычной. А выхожу уже из лучшей комнаты, которую когда-либо видела. Как я переживу, когда в итоге мне все же придется уйти? Все это время я как полная дура жила в белой съемной коробке.
– Выбирай.
По его тону непонятно, согласен ли он на отдельные спальни или нет. Я не ночевала в нашей кровати с того момента, как он бросил монетку, и не собираюсь ничего менять. Не знаю, что было бы хуже: спать с ним, когда я так стараюсь его оттолкнуть, или попробовать предложить что-то большее и услышать отказ, потому что он пытается оттолкнуть меня. Конечный план Николаса для меня все еще загадка. Слишком запутанная стратегия.
– У таких домов множество историй. У него должно быть имя.
– Называй, – с сияющими глазами предлагает он.
Черепица на крыше трясется, будто мы в самом центре торнадо. Как далеко от этого все, что мы пережили вместе как пара. Мне не должно это нравиться. Мы призраки Хитклиффа и Кэтрин, запертые в дебрях Морриса.
– «Стихийное бедствие», – выпаливаю я.
Улыбка сползает с его лица.
– Я не буду жить в доме с таким именем, плохая примета.
– Приятель, она уже сработала.
Он вдыхает через нос – это у него от Гарольда. Раньше я считала эти его привычки милыми, пока не увидела полный шаблон, с которого их скопировали. Манера Николаса отставлять стакан на семь сантиметров вправо от обеденной тарелки кажется восхитительно эксцентричной, пока не видишь, как это делает его мать. Знакомство с Деборой уничтожило столько всего, что мне нравилось в ее сыне.
– Завтра приедет грузовик.
– Завтра?
– Точно. – Какой довольный вид.
Может, он меня проверяет? Пытается сломать всеми этими неожиданными изменениями сразу. Я решаю ответить тем же:
– А если я не хочу переезжать?
– По воскресеньям они закрыты, но если захочешь арендовать грузовик на понедельник – пожалуйста. А пока все наши вещи переезжают сюда.
Опять это обманчивое слово – «наши».
К сожалению, решив жить вместе, мы оба мало что взяли с собой. Моей старой мебели давно уже нет, как и его. Для новой жизни мы хотели выбрать все вместе, проверяя каждый диван в мебельном магазине и прыгая на матрасах, пока не нашли Тот Самый. Исключения остались, такие как его рабочий стол и мой тостер, но в общем и целом всю коллекцию мы собрали как пара. Будет просто свинство ее делить.