Проверяю сушилку, и – боже! – да он просто спалит нас вместе с домом.
– Нужно чистить фильтры! Если оставить так, будет прямая опасность возгорания!
– Это ты опасность возгорания, – бормочет он себе под нос, но я все прекрасно слышу.
– Знаю, ты привык, что за тебя всю работу по дому делает женщина, но меня может не оказаться рядом. Ты должен ко мне прислушаться. Я стараюсь научить тебя и помочь вырасти как личность.
– Может, запишешь свои советы в брошюру, а я посмотрю, когда ты наконец исчезнешь?
Наверх я поднимаюсь, топая изо всех сил. И, похоже, перебарщиваю, так как поскальзываюсь на краю и едва успеваю схватиться за перила и удержаться от падения. Гляжу вниз, надеясь, что он ничего не заметил, но куда там. Этот тихий смех забирает у меня год жизни.
– Ты в порядке, милая? – сладким голоском спрашивает он.
– Замолкни. Лучше езжай набери своей мамочке ванну с пеной.
– Ты просто одержима моей матерью.
Уверена, мы нанесли дому травму. Он привык к тихому, деликатному Леону. Возможно, с таким количеством яда он не сталкивался никогда. И я, и Николас превратились в чудовищ, мы оба просто ужасны, но мне совершенно точно не нравится та, кем я была раньше, – Наоми, которая всегда молчит и не высказывает правду в глаза, так что пути назад нет. Мы с Николасом летим под откос.
Уткнувшись в шкаф, я ругаюсь себе под нос, перебросив свою пижаму с мультяшными Снупи и Вудстоком через плечо. Соблазн пойти прямо так велик, но я разослала резюме, и можно не сомневаться, что в таком виде обязательно встречу менеджера какой-нибудь из компаний. Никто, если у него все дома, не ходит в стейк-хаус в мультяшной пижаме.
Тем не менее я тщательно выбираю ярко-желтую рубашку, в которой кажусь бледной молью. Завязываю волосы в неприглядный низкий хвост, челка торчит, будто меня током ударило. Круги под глазами даже не думаю замазывать, наоборот, добавляю чуть-чуть фиолетовых теней. Теперь я похожа на больного холерой пилигрима. Миссис Роуз будет просто в восторге от шанса пройтись по моей внешности, но я потом отыграюсь дома на ее сыне. Сильнее задеть она меня вряд ли сможет, так что я только улыбаюсь своему отражению.
– Поторопись! – раздается недовольный голос Николаса у двери. Он дергает за ручку, но она, разумеется, не поворачивается. Наконец-то спустя год вынужденной жизни в одной комнате мне вновь позволена роскошь собственной спальни, и пускать его сюда я не собираюсь. – Ты дотянула до последней минуты, я так и знал. Опаздывать просто безответственно! Мне придется написать маме и попросить ее заказать нам напитки, потому что ты весь день страдала фигней и не удосужилась принять душ и одеться, пока уже не стемнело!