— Зачем вам это?
— Возможно, буду учитывать эту информацию при написании новых законов. Судя по всему, ваш мир сильно вырвался вперед в области технологий, но у нас есть магия, и нам лучше развиваться именно в этом направлении, используя иногда и ваши методы.
— А разве законы пишете именно вы?
— Конечно, кто ж еще. Нет, у меня есть советники, но в основном это моя обязанность. Не так, как у вас — ответственность парламента. Фу, какое мерзкое слово. Да и разделение властей — полная чушь.
— Ваша абсолютная монархия тоже имеет недостатки! — возмутился я.
— При должном внимании и сообразительности их можно избежать. А когда президентом может стать любой излишне амбициозный фермер, строитель, а то и простой актер, — вот где полный хаос! Сотни человек принимают законы, сотни судят, сотни исполняют… Лишь бы не работать, дармоеды! Такая нагрузка на бедных крестьян. Вот у нас: на один город — один судья и пара его коллег. Три палача. Отряд стражников. И достаточно.
— У вас в стражниках — вампиры и боевые маги! — возмутился я. — Конечно, кто с ними захочет связываться? А про судей я вообще молчу: с вашими камнями правды они и не нужны, как и многочисленные следователи.
— Вот именно. Так что технологии, конечно, хорошее дело, но не хотел бы я жить в вашем немагическом мире. Слишком часто у вас прав тот, кто кричит громче. Ты не отвлекайся. До завтра мне надо еще многое у тебя расспросить.
— А как мы поедем завтра? — Полюбопытствовал я. — Местные леса переполнены вампирами, которые нас ищут.
— Не знаю, пока не знаю, — нахмурился Грайц. — Но нам надо торопиться — хотелось бы поскорее вернуться на трон и освободить… Всех, кто пострадал во время переворота.
Я понял, что он имеет в виду свою беременную жену и представил, как он переживает о ней, хоть и старается этого не показывать. А вся его бурная мыслительная деятельность — всего лишь попытка отвлечься от мрачных мыслей. Я вздохнул и покорно продолжил вещать о своем мире дальше.
Ближе к вечеру, когда у меня уже язык заплетался от рассказов о политической жизни стран Земли, произошло необычное для меня событие. Хотя, что уж тут может быть необычного? Пора бы привыкнуть к разным чудесам этого мира.
Когда посреди комнаты появился нежный голубоватый свет, и я, и Ростальд живо приготовились к бою, да и король подскочил на своей кровати. Мы напряженно вглядывались в бледное сияние, как вдруг из него на нас вытаращилась уродливая гоблинская морда. Я потерял дар речи, а король, наоборот, обрадовался:
— Фунтик! Прости, дэр Брюментальский! Это точно ты? Я вас, гоблинов, не очень различаю…