– Уже уходите? – спросила Память, но тут вдруг о чем-то задумалась глубоко, почесала и себе, и малышу Жа голову и молча вышла за дверь. Тоска их обняла обоих: и Ассу, и малыша Жа, и так же молча проследовала на выход. За дверью начиналась жизнь, как за любой другой, и те в нее шагнули. Короткая такая встреча, ах, но что-то ерзает теперь, почуял Жа, коленки Ассы гладя собственной щекой, ее на руки, выжатую, как цитрус, подхватив.
Когда они вышли за двери, стало чуть темней, и лес сгустился, и ручей притих. А запахи просели в малыша карман, где был табак и разные конфеты. Жа положил в цветочки Ассу, как в поклоне, достал ей сладкого, себе – лишь горче. Она с закрытыми лежала с полчаса. Пока Жа все со счетов сбивался, загибая пальцы через каждые шестьдесят ударов. После, скорее, тысяча триста сорок пятом по счету пальце, Асса незряче заговорила:
– А ты любил?
– Недавно и всегда.
– А Времю?
– Нет, ее я ненавидел.
– Меня? – шепнула она тише.
– Тебя я тоже.
– Почему? – глаза открылись.
– Я не умею по-другому.
– А ты любил еще кого-то кроме меня во время то, которое было для нас и только? – Асса глаза открыла шире, чем всегда.
– Любил. Но это разная любовь, послушай…
– Мы с тобой не были в дождливой ночи нового десятилетия, мы не были на дне рождения тебя и тех безумцев, что хотели нас венчать, с сосисками в зубах и красотою пошлой в мыслях. Мы так скорее и не слушали, что говорят нам наши верные, которым нужно было все отдать, люди – мои уже перегнивают, осенью сойдут совсем, твои же – где твои? Зачем забыл?
– Я помню, – прослезился Жа.
– Время не уйдет. Ты счастлив, потому так подло подумал, что я ее не вижу? Она сейчас стоит за тобой и улыбается зеленым и немного красным. А ты все куришь молча и строишь только со своею головою вечный диалог. Мне грустно так, – упали на траву ее слезинки.
– Моя родная Асса, я же для тебя все сделаю, все выдумаю, все сорву с высока и далёка. Я же…
– Мне нужен повод больше не увидеть эту дрянь. Я вижу ее каждый раз в твоих глазах. Она мне хмылится и дергает за сердце.
– Я думал… – сжалось в малыше.
– Я старалась, – вытерла она глаза и резко встала. – Теперь не буду. Я сдаюсь.
– : —
– А ты меня любишь?
– Люблю.
– А за что?
– Да просто так. За то, что ты есть.
– Так любят только дети.
– И я…
июнь, 4.
12:36
Пока они ехали с Ассой, рука об руку держась за воздушные надежды на скорый сон, а глазки малыша Жа липли, словно жвачка к ее пепельным, выкрашенным солнцем волосам, он думал. Сначала о книгах, которые читал и хотел бы прочесть, а ещё о тех, которые обязательно нужно перечитать в подходящий момент, если он наступит. После подумал, что книги часто врут, а малыш не хотел, чтобы ему врали. Особенно он не хотел не знать, что ему врут.