– Да? – он продолжает улыбаться, только взгляд тяжелеет, – а мне казалось, вчера ты была не против.
– Это была ошибка. Я не собираюсь с вами встречаться. Не собираюсь тратить время на такого…
– Какого?
– Самоуверенного, нахального бабника! Уверена, что вчера у вас было, с кем провести вечер. И уверена, что сегодня вы тоже не останетесь без компании.
Он молчит, продолжая усмехаться.
Разглядывает меня, прищурившись, как диковинку какую-то.
– То есть, нет?
– Нет.
– Потому что бабник? Или потому что жених?
– И то, и другое.
– Вчера тебе это не мешало.
– Мешало.
– Слушай, – он неожиданно встает из-за парты, обходит стол и поднимает меня за плечи со стула. Это происходит настолько неожиданно, что я только ахнуть успеваю. Стул позади со стуком заваливается на спинку, но я этого даже не слышу.
Ощущаю его горячие ладони сквозь ткань блузки, смотрю, запрокинув голову, в его очень даже серьезные глаза, в которых сейчас и тени обычного шутовского наплыва нет, и не знаю, как среагировать. Цепенею просто.
А он, помедлив полсекунды, продолжает:
– Ну, может, хватит? Ты же понимаешь, что понравилась мне? И я тебе понравился, я не дурак, вижу. Чего ломаться?
«Вы – привлекательны, я – чертовски привлекателен… Так чего нам время терять? Интересно, а с Натиком он так же?..»
Эти мысли проносятся в моей голове, пробиваются сквозь морок и сразу наводят ясность на небосклоне.
– Отпустите немедленно!
Я шиплю сквозь зубы, не пробуя вырваться. Потому что бессмысленно. Он в любом случае сильнее, начать сейчас сопротивляться – спровоцировать его… Бог знает, на что.
Не сказать, что я прямо опасаюсь его противоправных действий. Нет. Я, скорее, себя опасаюсь.
Что дрогну.
А он почувствует. И среагирует, так, как мне бы хоте… То есть, НЕ хотелось!
Он держит. Смотрит на меня с недоверием и тяжестью. Так, словно ему никогда женщины не отказывали!
Ну, может и не отказывали.
Все бывает впервые, не так ли?
– Отпустите! – я говорю твердо, смотрю яростно и зло.
И он подчиняется.
Убирает руки, отходит в сторону.
– Я никогда в жизни не буду встречаться с таким, как вы! Запомните это. И прекратите мне звонить. И писать.
Он явно хочет что-то ответить… И совсем не доброе. Взгляд его острый об этом говорит.
Но берет себя в руки и меняется буквально с одну секунду, опять превращаясь в шута и балагура.
– Ну ладно-ладно… Нет, так нет. Не кипятись, злючка.
Разворачивается и выходит из кабинета.
А я, на автомате нашариваю упавший стул, поднимаю и без сил валюсь на него. Унимаю бешено бьющееся сердце. Мне кажется, что он меня чуть было не поцеловал… Интересно, как он целуется? Грубо? Нежно? По-собственнически? Или…