Первым, кого я повстречала, открыв входную дверь и войдя в длинный узкий коридор, был молодой парень в офицерской форме. Он явно не ожидал поздних посетителей, и выгнал бы взашей, будь на моем месте кто-то другой. Но стоило кокетливо похлопать глазками, снять шапку и тряхнуть гривой черных волос, как служивый поплыл. Растянул губы в приветливо-восторженной улыбке и поклонился.
- Чем обязаны, госпожа?
- Мария Андреевна Вольнова, - подала я ему обтянутую белой перчаткой ладонь. – Мне сказывали, тут давеча парнишку рыжего привели. Алексей звать.
- Вроде был такой, - кивнул он и нахмурился. – А вам на кой эта беспризорная голытьба?
- Так случилось, что эта голытьба совсем не беспризорная. Алексей приходится мне младшим братом. Скорее всего произошла какая-то чудовищная ошибка, его с кем-то спутали… Ведь такое бывает? - Я принялась заламывать руки. Нижняя губа задрожала. В глазах - покорность судьбе. И все ради того, чтобы всколыхнуть в этом парне инстинкт защитника.
Морщина на его лбу разгладилась. Взгляд стал мягче. Сработало, он кивнул.
- Если вы мальца подождете, я провожу вас к главному надзирателю, - предложили мне, намекая на деревянную скамейку у стены.
- Могу я, для начала, увидеть брата? Вдруг это не он, и я напрасно отрываю вас от работы? – теперь в ход пошла стеснительная улыбка, отказать которой могли единицы. И этот служивый в их число не входил.
Он предложил следовать за ним и провел к лестнице, что вела в подвал. После первого пролета открыл железным ключом замок на решетчатой двери. Поздоровался с поднявшимся из-за стола бородатым стражником, держащим в руках ружье и указал мне на дальнюю камеру. Внутри, на узкой скамеечке, ютились двое грязных мужиков и один парнишка, в котором я тут же признала Лешку.
- Он? – спросил меня провожатый. Я кивнула и подняла на него умоляющий взгляд.
- Могу я поговорить с ним? Узнать, что произошло?
Парень замялся, но, видимо, решив, что я особа более чем безобидная, посторонился.
- Только к решетке близко не подходите, барышня. Семен присмотрит, ежели что. А я пока предупрежу его благородие, что к нему посетительница, - с этими словами служивый откланялся, а я, улыбнувшись бородатому Семену, зашагала к камере.
Стоило приблизиться, как изнутри раздался режущий слух свист.
- Гляди, Михайло, какая красавица к нам пожаловала, - тихонько заржал, демонстрируя беззубый рот, почерневший от грязи мужик. - Иди ко мне, милая, пощекочу.
- Я тебя сама сейчас пощекочу, дядя, - шикнула я, вспомнив свое суровое детство. – Одолжу у стражника ружье и так пощекочу, мало не покажется.