Смех заглох. Все мигом притихли. Даже Лешка, вращая своими глазищами, не сразу бросился ко мне в объятия. А когда все же бросился, еле слышно прошептал:
- Зря ты, Машка. Это ж Сковырла. Та еще гнида. На мне отыграется.
Не сдержавшись, я огрела парнишку подзатыльником, а затем схватила за ухо.
- Вот же охламон, мелочь пузатая! – опешили, кажется, даже Михайло со Сковырлой.
- Ай, не бей! – тихонько заскулил братец. – Больно.
- Да тебя прибить мало! Вор и обманщик! Ты где сейчас должен находиться?
- П-помогать вам с бабкой Глашей.
- Так какого ты… здесь ошиваешься? Тебе денег не хватает, что ты по чужим карманам лезть вздумал? Или адреналина?
- Чаво?
- Того! Я сейчас с надзирателем поговорю. Попробую миром все решить. Но, если снова повторится, отправлю жить к мамаше. Она тебя породила, пусть она тебя и... Все понял? – Он насупился и уставился себе под ноги.
Какие мы гордые.
Несмотря на воинственный настрой, мне стало его жалко. Мальчишка привык с ранних лет заботится о себе сам. Да и время такое… Сколько вот таких Лешек, кому не повезло с родней, по улицам ходит?
Выпустив покрасневшее ухо, я принялась гладить его рыжие кудри.
- Тебя здесь не обижают? - Он отрицательно качнул головой. – Это хорошо. Впредь, будешь у меня под присмотром. Я из тебя, Лешка, честного человека сделаю.
«Ой, ли?» - не ко времени отозвался мой противный внутренний голос.
Глава 13. Это гадкое слово - шантаж
Пригрозив Лешкиным сокамерникам, что, если с его головы упадет хоть волос, никому из них не поздоровится, я нацепила на лицо грустную улыбку и последовала за молодым служивым в кабинет главного надзирателя.
Несмотря на имеющийся план, ощущалось нешуточное волнение. Деньги в кармане платья прожигали ткань, под ложечкой сосало все больше, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Даже техника контролируемого дыхания не справлялась с нагрузкой, что уж говорить о позитивных мыслях и настрое на победу?
Сапожник я без сапог!
Проводив меня на второй этаж, парень остановился перед массивной дубовой дверью, постучал и, услышав краткое «войдите», дернул за ручку. Сам порог переступать не стал. Чуть склонился, пропустил меня вперед и закрыл за спиной дверь. Да с таким грохотом, что я невольно вздрогнула. Сглотнула. Огляделась.
Из-за стойкого запаха резкого мужского одеколона, атмосфера внутри царила удушливая. А плотно задернутые шторы добавляли ей мрачности. За овальным столом, на кожаном кресле, сидел толстый и лысый мужчина с пышными, закрученными на концах рыжими усами. Его длинный, с широкими крыльями нос выдавался вперед, а мясистые губы, при виде меня, раздвинулись в сальной улыбке.