Думал, что больше никогда не увижусь с фифой, но она бесцеремонно напомнила о себе в третий раз. Неожиданно из больницы выписался Сергей Петрович. Я охнул, увидев его, это была тень прежнего, уверенного в себе, упитанного дядьки в возрасте. Сейчас это был глубокий старик, как былиночка качавшийся на неуверенных ногах. Его привезла фифа, чтобы Сергей Петрович забрал свои вещи. Увидев его, мать всплакнула. У Сергея Петровича на глазах то же навернулись слезы. Я ушел, чтобы не видеть слезливой сцены. На улице меня перехватила фифа. Она схватила меня за руку и потянула в свою роскошную черную машину. Я не удержался и присвистнул от удивления. Это была реплика модели Horch 853 Special Coupe6, реплика, очень редкий и безумно дорогой автомобиль. Я с завистью посмотрел на фифу. Боргвардовский кроссовер Сергея Петровича рядом не стоял с этим великолепием. От зависти у меня заныли кончики пальцев, я мгновение представил себя за рулем этой тачки и резко выдохнул, отгоняя видение. Мне никогда не иметь такую машиненку. Рылом и происхождением не вышел. Я застеснялся в своей затрапезной одежде садиться на светло-коричневое кожаное сидение, боялся, что испачкаю, поэтому сел бочком и осторожно поставил ноги в растоптанных кроссовках на чистейший коврик. Фифа за рулем хорьха смотрелась как царица востока, длинные смоляные волосы рассыпались по плечам, руки в коричневых перчатках с любовью обнимали рулевое колесо, а за её фигурой клубилась непроницаемая тьма.
– Где ты пропал? – требовательно вопросила фифа. – Я же сказала, чтобы мне позвонил, и дала тебе визитку.
– У меня нет мобильника, а визитку потерял.
– Как же ты живешь? – изумленно ахнула фифа.
– Очень даже хорошо, – я неприветливо отрезал.
– Вот хамить мне не надо. Это вредно для здоровья, – фифа помолчала и заявила безапелляционным тоном. – Хорошо, я подарю тебе мобильник, а ты должен дать слово, что обязательно придешь ко мне.
Я не любил, когда мне приказывали. Отвечать за крадунские шалости – всегда пожалуйста, но было не нутру, когда меня пытались ломать через колено. Но спорить с фифой я не стал. Я кивнул головой, чтобы быстрее расстаться с фифой, но она удивленно спросила:
– Кто будет вещи носить?
– Чьи вещи? – я не понял.
– Сергея Петровича.
– Как, он съезжает от нас? – невольно вырвалось у меня, хотя прекрасно понимал, что рано или поздно отставной судья покинет мою мать.
Фифа провела кончиками пальцев по моей щеке, и у меня закружилась голова от её духов и нежного запаха женской кожи:
– Я всегда знала, что ты добрый и отзывчивый, только прикидываешься ежиком. Не порть мнение о себе. Помоги Сергею Петровичу.