По женскому телу прошли конвульсии, она обмякла, и глаза закатились. Я испугался, не умерла ли она, и прижался губами к шее и почувствовал, как часто бьется артерия. Женщина открыла глаза и улыбнулась как сытая кошка:
– Слазь, слазь с меня, – прошептала женщина и попросила у меня носовой платок.
Я дал, и женщина, не стесняясь, стала вытирать себя платком между ног, приговаривая:
– Силен, силен, миленький, как хорошо было с тобой.
Вытершись, Вера сунула мне в руки скомканный платок, полный горячей спермы и выскользнула за дверь. Едва закрылась дверь, как брат, лежавший ничком, набросился на меня с кулаками.
– Ненавижу, – яростно, со слезами на глазах, зашептал он. – Ненавижу!
Я вяло отбивался, не понимая, в чем причина ненависти брата.
– Что с тобой, братец?
– Ты, сука, лучше меня обработал бабу, а я опозорился.
Я прижал его к кровати и, глядя в глаза, твердо сказал:
– Еще раз попробуешь после меня, уверен, получится.
– Правда?
– Обещаю.
Брат перестал сопротивляться, и мы вышли из комнаты. Сопливый платок я сунул в карман штанов и забыл про него, и опозорился, когда достал в школе из кармана. Он был в бело-желтых и бурых подтеках. Надо мной стали смеяться, и я полез в драку. Ох, досталось мне тогда!
Покойная Вера запомнилась не только тем, что в ее объятиях я потерял невинность, но и тем, что подарила мне тепло, которого не получил от матери. У матери по отношению к нам было две ипостаси: или пьяная слезливая любовь, или на трезвую голову – ремень, ремень и еще раз ремень. Во время близости с Верой я купался в ее любви, которой так недоставало. Потом, сколько я не встречался с женщинами, я инстинктивно искал в них хотя бы одну, похожую на Веру, и не находил.
Пожалуй, только Вера была со мной в горизонтальном положении, чаще всего я имел женщин в вертикальном положении, когда хорошо поддав, мы выходили из комнаты, и, задрав очередной сучке подол, заставлял упереться руками в стену, ее осчастливливал. Я не питал к этим сучкам никаких чувств. Только физиология, и ничего больше. Сейчас я давно позабыл о женщинах, кому нужен калека мужеска пола. Зато женщины калеки, как я убедился на примере моей матери, возбуждала у мужиков нездоровый интерес.
Поэтому, увидев очередную фифу Сани-толстяка, всегда поднимал большой палец кверху, молодец, одноклассник, трахни еще одну, раз кошелек позволяет, я в сторонке как-нибудь перетопчусь.
Мне надо совсем немного. Если кто подаст – тот же Саня-адвокат – куплю себе китайской лапши «Счастливый рабочий». Я не боюсь, что от частого употребления этой лапши однажды поутру обнаружу, что у меня выросли крылья, перья или чешуя с плавниками. Эка невидаль. Юань уже почти вытеснил рубль, поэтому приходится поддерживать китайский пищепром. От русской еды, как недавно было доказано учеными мужами, смертность в России достигла поистине ужасающих размеров, а китайская лапша содержит все необходимые ингредиенты для здорового питания, в ней есть витамины и необходимые лекарства для долгой и счастливой жизни, и к докторам ходит не надо, и тратить на них, бессовестных, деньги.