ВестернЮнион тоже не радовал адвоката. Чтобы кричать хоть о какой-то сумме, Сальве опять пришлось сложить всё, что Таля из своих карманных денег пересылала старшему сыну за все эти годы. Но зато у Тали появилась распечатка всех её действий с пересылкой денег с точностью до минуты получения и всех адресов обналичивания. Разглядывать было интересно.
Глядя на всю развитую противоположной стороной активность, можно было с убеждением понимать – всё что Билл со своей Сальвой, или всё же Сальва со своим Биллом могли бы, то они уже бы точно сразу же и провернули, и предварительно пугать бы не стали. Поэтому их запугивания превратились в надоедливый фон бесконечной переписки.
А что же адвокаты Тали? Им настал Клондайк. Они, превратившись в передаточное звено переписки Тали и Сальвы, спокойненько вели свой учёт затраченной энергии.
Вспомнив о них, Таля попросила предоставить текущий расчёт, ужаснулась и объявила им что хочет отказаться от их услуг, аванс испарился и больше платить нечем.
Но они её известили: "Подождите, подождите!". Так просто от адвокатов отделаться оказалось невозможным, чтобы от них открепиться теперь нужно решение суда.
И тут грянул карантин, суды закрылись, заседания куда-то перенесли на позднюю весну. Тогда Таля попросила своих адвокатов ничего больше не изучать и не сочинять, а просто ждать открепления.
Перед самым назначенным онлайн слушанием об откреплении адвокатов, Карлуччи прислала Тале новый вариант соглашения. Оно уже было на один лист короче – рассказ о получении ею сто двадцати трёх тысячах и требование пятидесяти пяти тысяч ушли в сухой песок. Ну, и опус о спортклубе потерял актуальность.
Но вот поменяться автомобилями, сдать совместную за год налоговую декларацию, вернуть несчастному супругу любимое наследство от мамы – обручальное кольцо остались. И появилась очень странная запутанная фраза о Талиной харьковской квартире, которая совершенно не совпадала с фразой на этом же месте в предыдущем варианте. Это било по нервам.
Предполагая какую-то невидимую связь между отказом от своих адвокатов и появлением нового, значительно более похожего на реальный, варианта договора, пока эти адвокаты ещё есть, Таля отнеслась к документу максимально подозрительно. Она объявила, что желает получить документ на родном языке. И вот ей даже подсуетились немедленно предоставить этот документ на двух языках.
Шёл шестой месяц Талиного бомжевания, и она к этому моменту успела пожить полтора месяца у добрых бухарских евреев, затем у помощника пастора её церкви, немного в отеле, и пару ночей в машине. Теперь она наконец сняла комнату и именно поэтому прекрасного обручального кольца уже не было, от него осталась только мятая квитанция. Зато взносы за первый и последний месяц аренды и залог за комнату были оплачены. Поэтому даже то, что Таля и была изначально согласна сделать – уже увы стало невозможным.