разрядки не уступает Большому взрыву во Вселенной…
Насладившись-отмучавшись, Евгений впал в краткий сон, сверху привалившись к Барбаре. Придя в себя, он сполз с женщины, благодарно поцеловал её в шею, зарылся в копну рыжих волос и прошептал ей в ухо:
– Было так здорово!
– Ты был великолепен! – поощрила его партнёрша.
– Ты неподражаема!
– Ты супер!
– Милая Барбара, можно…Можно попросить тебя о…об одном одолжении?
– Слушаю тебя, мой дорогой.
– В прошлый раз ты уходила от меня, и тебя насквозь просветило солнце. Ты была потрясающе красива! Воплощение грации! Мне хочется…Мне хотелось бы, чтобы ты сейчас нагой встала у окна, и это видение повторилось…
– Иугенио…
– Умоляю тебя, моя драгоценная!
– Кгм, – польщено кашлянула любовница. – Так и быть. Эксклюзивно ради тебя.
И Рэдклиф, словно породистая кобылица, знающая себе цену и не раз побеждавшая на выездках, элегантно продефилировала к окну, не забыв надеть босоножки. Там она столь отрепетировано подбоченилась, что её впору было выпускать на подиум.
– Богиня! Афродита! Барби, ты – чудо! – не скупился на комплименты Капличный, коварно преследуя свой замысел. – Милая, сомкни, пожалуйста, ноги.
– Что?
– Милая, умоляю тебя, сдвинь, пожалуйста, ноги. Ну, поставь их
вместе.
Недоумённо склонив голову, Барбара последовала его воле. И Евгений наконец-то увидел то, чем неотступно грезил последнее время: манящий просвет величиной с клубничку. «Свет в конце туннеля, – подумал он, ощущая, что невероятной мощи рефрактерная подъёмная сила вздымает в нём всё и вздыбливает его самого с постели. – Свет в конце туннеля. И, кажется, сейчас в него въедет бронепоезд…»
От предчувствия истомы нового Большого взрыва мышцы его тела сократились до состояния чугунного окоченения. Приблизившись к Барбаре, он опустился на одно колено, каменным истуканом обхватил её за бёдра и припал к мистическому месту идолопоклонения. Заполучив странную порцию компенсации, он встал и с животным наслаждением внедрился в заветный просветик, а уже оттуда скользнул в заповедную женскую заводь…
5
От любви у женщины напрочь «срывает крышу». Типичный мужчина тем и отличается от типичной женщины, что даже в момент разгула самой дикой страсти самоконтроль «до последней черты» в нём не отключается. Закономерно, что сознание разведчика Капличного уже при первой близости с Рэдклиф подавало робкие сигналы опасности. И каждый раз, по мере физиологической растраты мужских ресурсов и сексуального насыщения американкой, подавление разума половым желанием в нём ослабевало и ослабевало.
Третье рандеву с любовницей у Капличного протекало в том же ключе: от стадии животной оргии в дебюте свидания до сдержанных плотских утех перед расставанием. Изголодавшийся Евгений не давал покоя Барбаре всю ночь, и неудивительно, что перед рассветом она крепко уснула. Последний раз Капличный овладел ею не в кровати, как обычно, а на гостиничной тахте, и сейчас у него затекло плечо, на котором женщина прикорнула.