– С месяц тому назад Милена подошла ко мне…и попросила написать реферат по истории правящей партии, – собираясь с мыслями, заговорил паренёк, заворожено глядя в дуло, откуда на него глядела реальная смерть. У него даже раненая нога ныть перестала. – Сошлись на трёх…этих…кусках. Кгм…Я написал ей реферат, а её нигде нет…
– Чиво ты гонишь! – вставил ствол в правую ноздрю фантазёра Змей.
– Я не вру…, – медленно отстраняясь от оружия, проговорил Заковыкин.
– Чё ты бздишь, фофан?! – ощерился Пакостин. – Ты ж – сопля зелёная, а она – пятый курс. Ну как, ка-ак ты мог ей этот…реферат заделать?
– Я написал. Не смотрите, что я…молодой. Я, между прочим, победитель всероссийской олимпиады по истории, – заспешил студент, сообразив, что уголовник втягивается с ним в спор. А в словесных хитросплетениях Тихон был изворотливее кота в тёмном погребе. – Ей-богу, я написал ей реферат по истории правящей партии. Тема: «Вариативность и конъюнктурность стратегии политической партии как генеральная детерминанта её позитивного развития и выживания в контексте бесконечного континуума социальных конфликтов».
– Чего-чего?…Ну-ка, повтори, чего базарил, – слегка ошалел от
услышанного «гопник», убеждённый, что юноша ему «вешает лапшу на уши».
Смекалистый парнишка шустро озвучил сказанное слово в слово. Вован достал из верхнего ящика стола с орудиями пыток диктофон, функционировавший в режиме записи, и воспроизвёл заключительный фрагмент монолога студента. Дословность и автоматизм повторения даже в непрошибаемом Змее вызвали толику сомнения. Но и только.
– Туфтишь, сука! – озлился он, ибо пленник ловко извернулся.
И Палач внезапно пнул парнишку по раненой ноге. У многострадального Тихона даже белый свет померк, а сердце прихватило будто клещами, заготовленными для пыток. В себя он пришёл от того, что Шранк вылил на него ведро воды. И стоило Заковыкину приоткрыть глаза, как Змей схватил его за уши и начал безжалостно дёргать голову, направляя её на монитор.
– Секи, сучёныш, секи, – по-змеиному шипел изувер. – Вон твоя Милена! Ты, полудурок, прикидывал, что она у легавых кантуется, а она у меня. И я её по десять раз на дню пялю! Секи…
Тихон тупо уставился на монитор. От боли изображение двоилось, но он всё же различил, что на экране Вован грубо подтолкнул Милену к столу и приклонил головой к столешнице…
– Вра-а-ньё! – простонал из последних сил измученный юноша, отворачиваясь от экрана. – Врё-ёшь!
– Глядеть сюда! – заорал главарь, потрясая пистолетом. – Это голимая правда, понял?! Голимая правда!
– Врё-ё-ёшь, соб-бака! – замотал головой Заковыкин и обвис на железных веригах, поскольку сознание уже покидало его.