– Зачем же нам руки марать, – ехидно ухмыляясь, вернул ему «должок» генерал. – Мы тоже в белых перчатках работать умеем. И чистоплюев на легальный крючок цеплять. И легально от них избавляться.
И однозначно «ушёл» бы в тот раз Столповский Топтыжного, если бы внезапно «не ушли» на пенсию бывшего председателя КГБ Пырванова, допустившего оглушительное фиаско при проведении антитеррористической операции. Масштабный провал нежданно-негаданно сослужил добрую службу для чекистского ведомства в том смысле, что вместо аппаратного ставленника Пырванова был назначен кадровый разведчик Крутов. И этот же переворот сыграл против Столповского, который был фаворитом Пырванова и, наоборот, прежде не ладил с новым назначенцем.
Возглавив КГБ, Крутов поставил жирный крест на
политических интригах (коими занимался Пырванов), как на функциях, глубоко чуждых комитету. От происшедших изменений Столповский, было, приуныл, но буквально на днях Топтыжный сам подарил ему «козырь», который, если им умеючи распорядиться, можно было с толком разыграть.
Шатким положение Топтыжного стало с внезапным исчезновением важного агента, фигурировавшего под оперативным псевдонимом Глюк. Глюка завербовал сам Иван Сергеевич. В той вербовке имелся резон, так как агент был вхож в очень осведомлённые круги. Он имел доступ к тайнам, от которых кружилась голова даже у бывалых мужчин. Как говорил герой какого-то полузабытого фильма: «Он слишком много знал!» Выражаясь по-чекистски, Глюк являлся «секретоносителем».
Закономерно, что Столповский, узнав от Ивана Сергеевича о пропаже агента, отчитал его «по полной программе» и отвёл на розыски две недели. Но, страхуясь, Столповский не удержался и доложил о ЧП Крутову прежде установленного срока.
Вот почему выйдя от Крутова и шагая к своему кабинету, Топтыжный пребывал в пресквернейшем расположении духа. Он и до замечания председателя комитета переживал, что, прослужив верой и правдой «конторе» почти двадцать лет, угодил как кур в ощип. А ведь до пенсии по выслуге лет полковнику оставалось всего ничего – полгода. Да ещё нужно было растить несовершеннолетних сына и дочь, обеспечивать больную жену и престарелую мать.
Бесспорно, опала генерала Столповского тревожила Топтыжного, но во вторую или третью очередь. Главная же причина переживаний заключалась в том, что Иван Сергеевич оказался несостоятельным как чекист, «профукав» Глюка. «Профукал» не кто-то, а он – бывалый оперативник и контрразведчик Шаман, раскрывший добрую дюжину вражеских резидентов. Ну и, в первую очередь, службу Топтыжный, за исключением частных моментов, очень любил. И желал служить России верой и правдой.