Словом, позиция обеих сторон была малоубедительной и не выдерживала критики. Происшедшее было лучшей демонстрацией того, что деятельность спецслужб зачастую протекает вне рамок правового поля. А коли так, то и ссылки на нормы международного права выглядели натянуто.
Когда в посольстве увидели Евгения, то пришли в ужас: из молодого и здорового мужчины он превратился в психического инвалида с надсаженным сердцем, недоступным человеческому общению. Он впал в кататонический аутизм, их которого больного не удалось вывести лучшим психиатрам. Стало ясно, что «скунсы» запороговыми методами воздействия постарались «выкачать» из чекиста всё возможное, после чего (или в ходе чего) превратили его в социального мертвеца.
Перечитав досье, содержание которого, в отличие от вышеизложенных строк, было передано официальным и сухим языком документов, Крутов передал папку помощнику. Кортеж из трёх автомобилей остановился возле старой девятиэтажки. Охрана заблаговременно «просветила» и «поставила на режим» прилегающую территорию и здание, куда прибыл высокий чин. Потому генерал с помощником без промедления выбрались из кабины, неся в руках подарки для самого Капличного (лекарства), для его жены (кухонный комбайн) и для его сынишки (компьютер с игровыми программами).
В отличие от своего предшественника Пырванова Григорий Иванович не ставил крест и не отрекался от соратников, попавших в беду. Тем паче, что в происшествии с Капличным многое
оставалось невыясненным, хотя меры к тому принимались.
Честно говоря, Крутов «через не могу» инициировал сегодняшний визит: общение с семьёй, где имеется тяжело больной человек, всегда протекает мрачно.
Вопреки его опасениям, встреча прошла нормально. Ольга Николаевна держалась молодцом. Да и Григорий Иванович подбодрил её, пообещав незамедлительно решить жилищные условия.
При расставании Капличная задала главе могущественного
комитета один-единственный вопрос:
– Извините, Григорий Иванович, – сказала она, – очень обидно мне за то, что Женю моего так вот изуродовали, Егорка безотцовщиной растёт, а, видимо, никто за это не ответит?
– Сами понимаете, Ольга Николаевна, – сказал тот, – беда случилась за границей, в стране, где нам свободно проверить факты не позволят. Тем не менее, истину мы установим, меры к кому надо примем. Дайте только срок. А подвижки в этом направлении имеются. Как только будут новости, я вас тотчас проинформирую. Не исключено, что очень-очень скоро.
Генерал армии не имел права известить Капличную о том, что в сугубо секретной операции российских спецслужб под кодовым названием «Возмездие» открылись любопытные горизонты. И заслуга в том принадлежала российскому резиденту, имевшему оперативный позывной Пробой. Крутов лишь невольно посетовал в заключение, что Евгений не в состоянии помочь коллегам в прояснении тайны. Ничуть.