А Лера не способна на преступления. Она, как и моя мать, топит за справедливость, желает бороться с преступностью, готова лечь на рельсы, мчащегося по ним поезда, лишь бы докопаться до правды.
И она не хочет признавать, что во мне нет ничего хорошего, как долгое время моя мама не хотела признавать, что её муж то ещё дерьмо.
Чёрт, я реально повторяю его судьбу, а заодно вынуждаю Леру повторить судьбу своей матери! Как такое вообще могло произойти? Зачем? Что я должен понять? Что мне необходимо не допустить?
Залпом выпиваю холодную колу, чтобы она хотя бы на мгновение заморозила мои мозги, но она лишь дерёт горло и вырывается обратно затяжной отрыжкой.
– Могёшь! – хлопает меня по спине рука Кира, появившегося рядом. – Грыз пришёл, он говорил, что хочет с тобой пообщаться. Советую самому к нему подойти.
Парень разворачивается к стойке спиной, укладывает на неё локти и продолжает вальяжно:
– Но, наверное, позже. Сейчас его больше занимает рыженькая куколка. Чёрт, кажется, я впервые её тут вижу. Где он только находит таких милашек?
Я напрягся ещё на слове «рыженькая», и теперь резко оборачиваюсь ко входу. Сердце барабанит на всей скорости, нервы, как струны, натягивает тревога. Животный страх ест мозг, пока я не нахожу глазами Грыза и… Леру рядом с ним.
Твою ж мать!
Срываюсь с места и, не заботясь о других, расталкиваю народ на пути к этой невыносимой девчонке. Ну что за идиотка? Сказал же не появляться здесь!
Та злость, что грызла моё нутро на пляже из-за её упрямства, за секунду перерастает в ярость. Вот какого хрена она здесь забыла? Какого хрена делает в компании с Грызом?!
Впрочем, парень быстро теряет к ней интерес и идёт по направлению к парням, когда я ещё не успел до них добраться. Лера опасливо и с любопытством осматривается и наконец видит меня. Её взгляд на секунду вспыхивает огнём торжества, которое меня озадачивает, а затем она явно пугается моего настроя, который, я уверен, легко прочитать по моему лицу.
Я хватаю эту идиотку за плечо и тащу на выход, а, как только оглушительные басы заглушают тяжёлые ленты мягкого пластика в проходе, припираю ей к стене и рычу:
– Я говорил тебе, что не стоит здесь появляться?
Лера впивает в моё лицо возмущённый взгляд и восклицает:
– А я говорила, что не собираюсь тебя слушать!
Вот как? Настолько упрямая, что не понимает слов? Нужны действия? Будут тебе действия!
– Отлично! – хищно улыбаюсь я. – Раз тебя плохо воспитали, будем перевоспитывать. И обещаю, ты об этом пожалеешь, но урок мой запомнишь навсегда.
– Я… я тебя не боюсь! – дрожащим голосом заявляет она.