И скажите мне, пожалуйста, за что мне мстит жизнь? Что я сделала не так, за что теперь меня наказывает сама вселенная?
Впрочем, совсем скоро я перестаю тревожится, сосредоточившись на фильме, который нам решает показать преподаватель в знак новой темы. «Грозовой перевал». А читать книгу мы будем уже дома.
По моим ощущениям проходит половина фильма, когда и так не слишком сосредоточенные на экране квадратного телевизора студенты начинают шептаться громче. Мистер Филипс шикает на них, но они не реагируют, а некоторые из них начинают оглядываться на меня.
Я заранее понимаю, что следующий удар по мне уже нанесён.
– Твою мать! – доносится тихое сбоку и сзади от Ника, а затем он с шумом подскакивает на ноги и стремительно идёт на выход из кабинета.
– Я буду обязан доложить об этом твоей матери, Макензи! – кричит ему в спину преподаватель.
Он не отвечает. А класс начинает шуметь громче, до меня долетают обрывки их слов: почти голая, из раздевалки, и прочее в таком духе. Я стискиваю зубы и продолжаю упорно смотреть в экран.
– О вас мне тоже доложить директору? Замолкаем и смотрим кино!
Никого из тех, кто смог бы испортить мне впечатление от любимого занятия? Как бы не так! Я пулей вылетаю из кабинета, как только звенит звонок. Оставшееся время фильма я изводила себя противоречивыми чувствами. То твёрдо решала держать лицо и не реагировать на провокации, то нестерпимо хотела вцепиться в белокурые волосёнки тощей Барб, как только найду её в коридорах здания колледжа…
От последнего меня останавливало то, что я не знала точно ли её рук это дело. Вдруг это Лу? Или ещё какая ярая поклонница Оливера? Или вообще – Никлауса. Да и насилие не мой конёк.
Но злилась я, конечно, знатно.
Особенно, когда все вокруг вновь на меня пялились!
С Бэлл я встречаюсь на привычном месте – у кабинета химии, который находится в начале пересечений трёх разных коридоров, и уже хочу кинуться ей на грудь и разреветься, как воздух сотрясает звук взрыва… Не то, чтобы прям ВЗРЫВА – маленький взрывник в кабинете химии. Дверь, ведущая в него, с грохотом распахивается, и в коридор начинает валить густой дым, а затем и сами студенты. Среди которых я, представьте моё удивление, вижу Барб и Роби!
Я чувствую некоторое злорадство, глядя на одежду лицо и волосы Барбары, испачканные в саже, но лишь до того момента, пока не замечаю, что Вуд прижимает ладонь к своей щеке. Похоже, парень поранился…
Я стыдливо отвожу взгляд и цепляю им с другой стороны коридора что-то знакомо-чёрное. Никлаус опирается на стену спиной, засунув руки в карманы джинсов, и с усмешкой на губах смотрит на пострадавших от химического взрыва ребят. Не знаю, чувствует ли он мой взгляд, но в следующий момент его тёмные глаза безошибочно находят меня в собравшейся, взволнованной толпе, и он мне подмигивает. А затем просто уходит.