– Есть кое-что еще, что я хотел спросить…– сказал он, замедлив речь. – У меня есть сведения, что твой дом…
– Наш дом. – перебила она.
– Да… Так вот. Он уцелел после шторма. Конечно, он поврежден и там растет крысиный терновник…
– Который очень опасен, вызывает сухой кашель и выделяет токсичные пары…– перебила она и не дала она ему договорить, задавив своей осведомленностью.
– Да, но я хочу вернуть его. И у меня есть предположения, что это возможно.
– Звучит безрассудно. Уж не пообщался ли ты с Хейзел? Она же немного того… Ну, не важно.
– Знаю, ты не любишь Марго, но это здесь не причем. Не буду никого защищать сейчас, давай вернемся к теме.
– Марго ненадежная, своенравная. Я просто говорю, что яблоко от яблони не далеко падает.
– Ну вот, опять ты об этом. Да не общаюсь я ни с кем, спокойно. Только с Парси. И да, кстати, она еще дочь Генри, а он – хороший человек.
Она согласилась и хотела продолжить, но Вран просил не отходить от темы.
– Я думаю, это все ложь, домыслы, фантастика, чушь… Не знаю, что еще. Не мог дом выстоять после такого шторма. Сейчас у нас есть уникальная возможность начать все сначала: без магии, без потерь, без всего этого.
Он понял, что именно она не хочет вспоминать.
– Никому не говори, но Эмбериз и Финдли завтра женятся не совсем просто так – у них будет ребенок. Также Финдли предлагают работу в другом городе и Эмбериз нужна будет моя помощь на какое-то время. Я еду с ними и хочу оставить здесь все плохие воспоминания, начать с чистого листа, понимаешь?
– А Милдред?
– Конечно же поедет с нами! Мы же не оставим ее здесь одну. Что ж, ладно. Я пришлю тебе необходимые бумаги на дом, делай с ним, что хочешь. Уверена, там ничего не осталось, но может тебе удастся продать хотя бы землю, кто знает. Хотя уверена, ты зря потратишь время.
Еще немного пообщавшись, он поблагодарил ее и стал провожать, договорившись о деталях завтрашнего дня.
Не прошло и получаса, как в дверь снова постучали. Хейзел радостно поздоровалась, передавая ему пакет.
– Что это?
– Это мед от старушки, имя которой я вечно забываю, – сказала она, доставая банку, пока он жестом просил зайти и не стоять на пороге. – Твой брат просил.
– Да, точно. Он хотел внести свой вклад в завтрашнее торжество и сделать медовый торт. Правда с учетом того, что он вечно задерживается на дежурствах, боюсь, придется это делать мне.
Вторая банка выскользнула у нее и разбилась. Хейзел произнесла слово, которое нельзя произносить, но как считал ее отец, что если случай подходящий, то можно. Она извинилась за свою неуклюжесть и стала собирать осколки, разумеется, порезавшись. Вран раздраженно вздохнул и сказал, что пойдет искать аптечку. Последнее что он слышал, так это то, что она принесет еще одну банку с медом. Вернувшись в прихожую, он не увидел ни Хейзел, ни меда на полу, ни осколков.