– Неправда, – рыжий медведь веселился, бесенята в его глазах отплясывали гопак. – Свою смену вы отработали вчера. А сегодня пусть трудится Полина. Так что, Ирина Петровна, жду вас на крыльце. Собирайтесь!
Кожевников вышел, а Ирина принялась торопливо приводить себя в порядок, боясь не успеть, боясь быть застигнутой и остановленной кем-то из коллег.
О! Это был замечательный, неповторимый день, наполненный солнечным светом, лёгкостью и бесшабашностью весеннего ветра, блеском луж и чувством полёта.
– Страшно, – сквозь смех говорила Ирина, специально наступая в лужу, в дробящийся на её глади золотистый солнечный шарик. – Мы сбежали с работы, не пошли на конференцию. Снегирёва нас не простит.
Как же хотелось Ирине собрать в банку немного этого воздуха, немного неба, немного воды и этого дивного ощущения надёжной руки и присутствия Михаила, чтобы законсервировать, оставить для себя. А, когда закончится праздник, потянутся серые будни, и накроет пыльным покрывалом отчаяния, она достанет заветную баночку, откроет и вспомнит этот чудесный день.
– Вот почему, школьники счастливее нас – умных и серьёзных взрослых, – менторским тоном проговорил Кожевников, для пущей убедительности своих слов, поднимая указательный палец. – Мы боимся следовать зову своей души, а они– глупые и беспечные не боятся. В итоге, взрослые сидят в душном зале и слушают о том, как правильно собирать мочу, о пользе вакцин и о вреде пальмового масла, а школьники гуляют по лужам и хрустят чипсами.
Хирург кивнул в сторону парочки девчонок, лет пятнадцати, явно прогуливающей уроки. Девицы в ярких куртках самозабвенно болтали и грызли вредные для здоровья ломтики сушеного картофеля.
– А я никогда не прогуливала уроков, – не то с жалостью, не то с гордостью, произнесла Ирина. – Не хотела маму огорчать, ведь потом, когда всё выяснится, мне объявят бойкот. По тому и училась хорошо, и с уроков не сбегала, даже в медучилище поступила, чтобы их обрадовать. Мама всегда сокрушалась, что в нашей семье ни одного медика. И я думала, мол, отучусь, буду всех лечить, и меня станут любить.
– Разве любят за профессию или за хорошую учёбу?– Кожевников резко остановился, прямо в центре лужи. Ветер трепал его рыжую шевелюру, путаясь в пылающих, от солнечного света, огненных прядях. – Ирина Петровна, чтобы вас любили не нужно пытаться всем услужить, стать для всех хорошей, покладистой и покорной. Это только раздражает людей, заставляет считать вас слабой, глупой, бесхарактерной. Все вокруг, в любом случаи, вас любить не будут. Но среди множества людей найдётся один человек, кому вы станете нужны. Главное – быть собой, чтобы тот, назначенный судьбой, вас смог отыскать среди множества лиц.