– Получше вроде. Ночью знобило, но утром уже села работать.
– О, ну жить будет, ага. Понаблюдать все же стоит.
– Она согласилась выпить жаропонижающее.
– Ох ты, черт хитрый! Уломал? Молодец.
Я усмехнулся.
– Да, еще могу.
– Забавно, что ты так распереживался из-за девушки. Первый раз тебя таким слышала.
Я прекрасно понимал, к чему мама клонит, и не собирался отнекиваться.
– Да, она очень хорошая. И дорога мне.
– Боже-боже, может ты на ней женишься?
– Может, и женюсь, – выпалил я так легко, словно этот вопрос уже был решен.
Или я действительно решился? Черт знает что…
– Как же славно, Дим. А то я думала, ты по мальчикам у меня.
– Что?! Ма, да с чего ты это решила?
– Смотрела я передачу про твой Сан-Франциско. Там столица всех геев США.
– Я не в Циско живу, чуть восточнее, мам. И я не гей.
– У меня толерантность прокачена, но я рада это слышать. Тебе уже не девятнадцать лет. Пора бы и жениться.
– Спасибо, я знаю.
– А как…
Я не услышал мамин вопрос, потому что подъехал электропоезд.
– Прости тут шумно, что ты сказала?
Но мама не спешила повторить вопрос. Она молчала какое-то время, и я даже позвал ее:
– Алло, мам, ты тут?
– Я тут. А ты в метро что ли?
Капец! Спалился. Никакое вранье, как назло, не шло в голову. Пришлось сознаться.
– Э-э-э, да.
– Ты же сказал, что находишься в ретрите.
– Так и есть.
– Твой ретрит обычно случается в Мексике или Коста-Рике.
– Эм, – я продолжал тупить. Совершенно отвык врать, но и правду сказать нельзя. – Я в Перово сейчас.
– Это Москва?
– Теоретически.
– Дима, ты меня пугаешь.
– Сам боюсь, мам.
Она опять замолчала, и мне пришлось скорее добавить:
– Я шучу-шучу. Все у меня нормально. Ничего страшного. Такой вот московский ретрит, еще две недели буду вне зоны. Если что-то срочное – звони сюда.
Мама снова долго молчала, видимо смирялась. Давно я так качественно не вводил ее в ступор. Пожалуй, с тех времен, когда заявил, что буду большую часть времени проводить в Штатах.
– Через две недели, чтобы приехал домой. Понял? – выставила в итоге мама мне ультиматум, который напрашивался. – И лучше с невестой.
– Понял, – кивнул я. – Постараюсь вырваться.
– Будешь плохо стараться, я приеду сама.
– Не приедешь. Ты ненавидишь путешествия и выходные больше трех дней, – напомнил я маме о ее паталогическом трудоголизме.
– Сделаю исключение, мой таинственный сын. Желаю подруге твоей здоровья. Целую. Все, идти надо.
Не дождавшись моего ответа, мама бросила трубку. Вот так всегда. Вроде бы ничего не сделал, а попал.
Вернувшись к своим делам, я все-таки нашел нужную станцию и маршрут от нее. Пришлось трястись через всю Москву. Чуть не сдох пока ехал на другой конец, даже поспать успел и проехал две остановки, вернулся обратно. Все это не добавило мне настроения, скорее разозлило. Но это и к лучшему. Я вышел в промозглую осень и пешком дошел до остановки автобуса. Еще пятнадцать минут в пути, и я на месте.