Когда терпеть стало невмоготу, и я собралась умолять, Кирилл собрал мою влагу пальцами, смазал анус и чуть надавил, погрузив большой палец. Я моментально протрезвела. Совсем не больно, как я боялась. Я задышала собакой.
Не убирая, но и не проталкивая палец глубже, другой рукой Салманов опять потянулся к клитору. Он мазнул по нему раз, другой, Я пискнула, расслабляясь, но моментально все исчезло.
Первая же эмоция — снова страх. Я опять что-то сделала не так, сейчас накажет.
— Нет, это никуда не годится, — почти рявкнул он, словно с досады. — Вставай.
Я отлепилась от стола, не в силах смотреть на Салманова и тряслась, как лист на ветру, догрызая собственные губы в отчаянии.
— Доставай свой крем!
— Ч-что? — как обычно стала заикаться я.
Кирилл сжал переносицу пальцами и выдал со вселенской тоской в голосе:
— Меня бесит этот темный лес у тебя между ног. Пошли убирать.
«Бесит его», — ворчала я мысленно, пока шла в гостиную за кремом, склонив голову. Какой привереда. Очень хотелось вставить пять копеек про зону бикини без волос, как фетиш истинных педофилов. Не стала, конечно. Жить хочется. И желательно с задницей все такого же чуть розового цвета, а не алого от повторной порки.
Кирилл шел за мной след в след, дыша в спину. Наверно, так тюремщики ведут осужденного на казнь. Он запудрил мне мозги, конечно, своими поцелуйчиками и миленькими словечками, но едва Салманов прекращал нежничать, я вспоминала, кто он и как я оказалась в его власти. Словно тугая пружина натягивала мои нервы, а позвоночник превращала в стальной прут. А как реагировать на его командный тон и более чем странные приказы? Да еще и сопровождение в ванную. Он смотреть что ли будет? Вот даже не удивлюсь. Извращенец.
Приготовившись к очередному унизительному спектаклю со мной в главной роли, я вынула крем из сумки.
— Давай, — протянул руку Кирилл, и я вложила туб ему в ладонь.
Он взял меня за шею и повел в ванную. Такой своеобразный захват, когда большой и указательный палец могут больно сжать при любой попытке свернуть с курса. Одновременно покровительственно и властно, но пока не сдавил — почти нежненько.
— Вещи разобрать еще надо. Устроишь мне показ мод.
— Угу, — буркнула я себе под нос.
Кирилл тут же сжал шею.
— Я разве задавал вопрос и разрешил ответить?
Прикусила язык и догадалась, что это замечание тоже не требует отклика. Этот человек переменчив как ветер в апреле. То теплый и ласковый, то обжигающе ледяной вперемешку с мокрым снегом. Не расслабляемся.
Кирилл отпустил меня только, когда пришли к ванной в моей комнате. Он включил свет, кивнул на бортик: