Меня усадили на деревянный стул за стол прямо напротив этого человека, после чего сопровождающий вышел, оставив нас вдвоём.
Я спокойно осмотрелся и начал разглядывать сидящего передо мной человека. Одет в чёрный костюм, без каких-либо знаков отличия и нанесённых гербов. Возможно, они активируются магией для опознания в нужный момент. Лицо сухое, с многочисленными следами от старых шрамов, очень неприятное лицо. На такое долго смотреть не хочется. Глаза, как две молнии, прожигают. Сразу видно, человек через многое прошёл и очень непрост. Всё это время он смотрел на меня, возможно, ожидая какую-нибудь реакцию, но я не собирался играть по его правилам и, закончив рассматривать его, минут через пять устроился на стуле поудобнее и решил вздремнуть. Почему-то я был совершенно спокоен и не боялся возникшей ситуации, а значит, переживать не о чем.
Ещё минут через пять дознаватель не выдержал, да и меня откровенно начало клонить в сон. Ещё немного и я бы реально заснул.
— Вас совершенно не волнует происходящее? — внезапно спросил сидящий передо мной человек. Я с показным недовольством зевнул и уставился на него, пытаясь проморгаться со сна.
— А что меня должно волновать? Я ни в чём не виновен и надеюсь, когда следствие во всём разберётся, меня выпустят отсюда и наградят за помощь, оказанную в уничтожении опасного, государственного преступника, — ответил я совершенно спокойно, посмотрев прямо в глаза дознавателю.
— Значит, вы считаете себя ни в чём не виновным? — задал вопрос дознаватель.
— Ну, невиновным вообще ни в чём не может быть ни один человек, даже ведущий праведный образ жизни. Вот, к примеру, в детстве я подглядывал за девчонками в женской раздевалке, это ведь неправильно, значит, вина моя есть, только насколько она тяжела и какое обвинение вы мне хотите за это назначить, я не знаю. Может, и ещё были нарушения, но как вам, наверное, уже известно. Я потерял большую часть памяти, поэтому утверждать сто процентов на этот счёт я не могу.
— Ну, тогда возьмём, к примеру, ваше приглашение на свидание Великой Княжны Анны Александровны. Вы ведь знаете, что простолюдин, сделав подобное приглашение, наносит оскорбление Княжескому Роду? — спросил дознаватель.
— Тут я с вами опять не соглашусь и сразу по нескольким причинам. Во-первых, княжна не отказала в свидании, а значит, не посчитала это оскорблением, ведь старший по рангу может признать то или иное действие оскорблением. Во-вторых, как я уже сказал, я практически не помню своего детства, а это значит, утверждать, что я — простолюдин, так же нельзя, как и утверждать, что я — дворянин или князь. Поэтому ваше суждение ошибочно, пока не доказано обратное, заявлять в нарушении закона по этим пунктам недопустимо.