Глава 4. Кумиры и поклонники
Грот был большой. И внутри совсем как настоящая пещера с ходами и переходами. Сверху красиво свисали огромные ледяные сосульки, в которых сверкали разноцветные искры. Полюбовавшись немного, Катя и Александр Сергеевич отправились дальше в Выселки.
Через десяток метров узкий коридор, по которому они шли, раздвоился.
– Там вы не пройдёте, – показала Геракл направо. – А здесь потолок выше.
И они свернули налево. Впереди забрезжил свет.
– Жалко, – разочарованно сказала девочка. – Я думала, здесь есть какая-нибудь тайна.
Она выкарабкалась наружу и увидела людей.
Их было очень много, и все они гуляли.
– Не Выселки, – растерялась Катя, глядя на толпу. – И одеты не так… Александр Сергеевич, – обернулась она к памятнику, – это другая деревня. Там был просто парк имени вас, а тут – аттракционы. Вот и шашлыки продают…
Неподалёку жарили над костром целую тушу какого-то животного. Очень вкусно пахло. Голодный народ толпился вокруг продавца.
– Эх, денег нет, – Геракл сглотнула слюну. – Ну ничего, в Выселках пообедаем. Эй, дядечка, – окликнула она мужика с четырёхугольной бородой. – Где тут Носоломовы живут? Их все знают.
Дядька дико посмотрел на неё, на Пушкина и вдруг упал.
Кате стало неудобно перед великим поэтом.
– Уже напился, – осуждающе покачала она головой. – Ужас! Идёмте отсюда, Александр Сергеевич, от этого алкоголика подальше.
И потянула памятник к шашлыкам.
– Женщина, – вежливо обратилась Катя к продавщице. Шашлычник обернулся. – Ой, извиняюсь, дядечка…
Продавец упал, как подкошенный. И все вокруг тоже повалились на землю.
– Господи! Да что это с ними? – испугалась Геракл. – Может, эпидемия? Грипп или чего ещё?
Полой куртки она прикрыла себе рот и нос.
– Закройте шляпой дыхательные пути, – посоветовала девочка поэту. – Мне совсем не хочется, чтобы вы умерли от какой-нибудь инфекции. Смотрите! Они же бьются в припадке!
И в самом деле, лежащие начали истово отбивать поклоны.
Продавец подполз к самым Катиным кроссовкам и стал хвататься за них жирными руками.
– Прекратите немедленно! – взвизгнула она. – Грязные руки – рассадник заразы. Лежите тихо до приезда скорой помощи.
Дядька переполз к ногам памятника.
– Перун! Перун! – вопил он. – Перун, разрази меня гром!
– Александр Сергеевич! – Катя прижалась к бронзовой крылатке. – Идёмте отсюда! Это сумасшедший дом. Все они – психи. Сейчас с ножами бросаться начнут, – дрожащим голосом закончила она, заметив в руках у многих кинжалы, финки, топоры и даже настоящие мечи.