Он листал страницу за страницей, вчитывался в ответы Алекса. В каждой реплике он находил подтверждение тому, что искал: психологические портреты Алекса и Нины совпадали.
Одна сессия поразила его больше всего.
– У меня рак, – сказал Алекс.
– Вот как. – Видно, что врач не сразу нашелся, что ответить на такое признание. – И давно?
– Не очень, около года.
– Как вы себя позиционируете в связи с этим? Нет ли у вас ощущения безысходности или нежелания жить?
– Абсолютно нет. Мне его вырезали недавно. И теперь я здоров.
– То есть то, что вы сделали, не связано с вашей болезнью?
– А вы думали, что я такой несчастный, жертва судьбы, решил из мести за несправедливость этого мира взорвать десяток человек?
– Нет, я так не думаю.
– Я нормальный. Я не устану это повторять. Я не псих, я сделал это сознательно.
Роберт поежился от холода внутри. Воспоминания о тех днях прорывались сквозь сознание, придавая этому моменту мрачный оттенок. Роберт внезапно почувствовал сожаление и грусть. Ему было одиноко. Должно быть, так же одиноко, как Алексу в его камере. Но у них было разное одиночество. Роберт всегда думал, что Алекс – его лучший друг. А оказалось, что он совсем не знал его. Никогда не знал и никогда не понимал.
– Что это вы делаете? – сказал доктор.
– Вы о чем?
– Ну вот это, крутите ладонью перед лицом. Что означает этот жест?
– Не знаю. Я делаю так, когда мне нужно успокоиться. Вы выводите меня из себя своими вопросами
– Для протокола. В данный момент Алекс делает жест рукой, как будто снимает с себя маску.
У Роберта екнуло сердце. Вот оно, одинаковый, такой знакомый элемент. «Это нельзя ни с чем спутать, – сказал он вслух, – это она».
10
Нина была прекрасна в тот вечер. Роберт подумал, что следовало повести ее в ресторан, а не в кофейню. Небесно-голубой сарафан плавно струился, в нужных местах повторяя изгибы ее тела. Длинные волосы мелкими волнами ниспадали на плечи. Она была стройна и кокетлива, несмотря на то, что ее уже нельзя было назвать юной девушкой. Он встал и отодвинул для нее стул. Никогда раньше Роберт не замечал за собой такой галантности и сейчас не понял, как это произошло. Просто не ухаживать за ней было нельзя.
– Очень рад, что вы согласились на мое предложение, – сказал он.
– Оповестите меня, когда можно будет переходить на «ты».
– Вы очень прямолинейны, да?
– Угадали. Ничего не могу с собой поделать, честность – мое все. – Она провела рукой по невидимой маске, точно так же, как это делал Алекс. Роберт поразился сходству.
– Что вы сейчас сделали?
– О чем вы? – Она не сразу поняла вопрос. – Ах, это. Меня часто об этом спрашивают. Так делал мой отец.