Трясущимися руками Кэт достала из сумочки телефон и принялась искать номер Нины.
– Пожалуйста, не обижайте ее, она ни в чем не виновата. – Ее глаза снова покраснели. – Я не хочу, чтобы ее подозревали, она не могла сделать это умышленно.
– Мы учтем ваши слова при разговоре с ней, – ответил Кюмри и пригласил Кэт к выходу.
Кэт ушла. Через полчаса должен был прийти директор концертного агентства, он пообещал привести с собой фотографа, который снимал концерт на камеру.
– Ты знаешь эту Нину? – спросил его Кюмри.
– Нет, – соврал Роберт, – я даже не видел ее. Она передала мне результаты анализов через ресепшен. Оставила все бумаги там, я просто зашел в «Элайн Фарма» и забрал их. – Он обрабатывал в голове дальнейший план действий: как предупредить Нину, чтобы она не сболтнула лишнего и не раскрыла того факта, что у них были близкие отношения.
– Какова вероятность, что это она подменила воду?
– Думаю, такая вероятность есть, глупо было бы отрицать.
– Нужно допросить ее.
– Я займусь этим, – сказал Джон. – Попрошу ее приехать к нам завтра.
– Но завтра выходной.
– Тогда в понедельник.
– Хорошо. Роберт, ты уже будешь не здесь?
– Да, я буду в отпуске.
– Жаль. Отдохни там хорошенько за всех нас.
Директор концертного агентства «Музеон» был тучным мужчиной сорока лет, который всю дорогу до кабинета допросов пыхтел как паровоз. Он был явно недоволен сложившейся ситуацией и даже не поздоровался с Робертом, Кюмри и Джоном, войдя в отделение.
– Мне здесь неудобно будет сидеть, – пожаловался он, взглянув на стандартный стул, на котором могла уместиться только треть его огромного зада.
– Придется немного потерпеть, – ответил Кюмри. – Если хотите, можете постоять.
– Нет уж, сами стойте.
– Кларк, какие у вас были отношения с группой?
– Как с любыми другими исполнителями. Исключительно деловые.
– То есть у вас не было конфликтов.
– Нет, не было. Вы что, хотите обвинить меня?
– Мы никого ни в чем не обвиняем, – возразил Джон. – Вас просто просят ответить на вопрос.
– Ладно, толстяк. – Джон вскинул брови. – Я готов общаться с тобой, с ними – нет.
Кюмри вышел из кабинета и позвал с собой Роберта и Джона.
– Ты его комплекции, – сказал он, – с нами он чувствует себя ущербным.
– Первый раз встречаю такое, – ответил Джон. – Да он настоящий псих.
– Вряд ли. Поговори с ним, выясни алиби и потенциальный мотив.
Роберт и Джеймс Кюмри занялись фотографом. Они не стали использовать комнату для допросов, потому что этого человека они подозревали меньше всего. Он был зарегистрирован только пятнадцатого числа, в день убийства, и каждый его шаг фиксировался фотографией, которую он сделал. Промежутки времени между фотографиями всегда были не менее пяти минут, не было нужды так тщательно его допрашивать. Они спросили его, не заметил ли он подозрительных людей и как произошла трагедия. На его фотографиях было все – каждый сантиметр, пройденный оторванной готовой в полете. Директор «Музеона» крепко вцепился в него, чтобы самые злачные фото не просочились в Сеть и чтобы пресса не добралась до него.