– В Ника Кейва?
– В кого же еще.
– Что ты делаешь дальше?
– Я ухожу. Я звоню Алану и говорю, что я передумала с ним встречаться. Я иду домой, включаю пластинку с его голосом. Весь вечер я лежу и представляю нас вместе с ним.
– С Ником?
– Да, потом я ищу в Гугле его следующее выступление, и у меня назревает план.
– Какой план?
– Я не могу позволить себе разлюбить его. Я не могу вечно цепляться за недостойных мужчин. Мама всегда говорила мне, что меня никто не достоин.
– Почему?
– Потому что я всегда идеализирую людей. Так всегда и оказывается. Когда я влюбляюсь в кого-то, он оборачивается не таким, каким я его себе представляла. И потом мне ужасно стыдно.
– Почему тебе стыдно?
– За то, что я так его любила. Я не позволю, чтобы с Ником так случилось. Я не позволю ему оказаться не таким замечательным, как я его себе представляла.
– А каким ты его себе представляла?
– Идеальным любовником, нежным, умным, красивым. Но он не так красив, и я это знаю. И если я к нему подойду, он не будет вести себя так, как я ожидаю.
– Нина, что за план у тебя на уме?
– Я хочу убить его.
– Зачем?
– Чтобы он навсегда остался таким же идеальным, какой он в моем воображении.
– Это поможет?
– Да. Он не успеет оказаться не тем человеком.
– Нина, выйди из этой двери. Вернись в коридор.
– Вернулась.
– Теперь зайди в дверь, где сейчас пятнадцатое сентября.
– Я здесь. Я иду по коридору, где гримерки.
– И что ты делаешь?
– Я захожу в его гримерку, прошу разрешения прибраться. Он сидит у зеркала, вокруг него маячит визажистка.
– Что ты делаешь?
– Я подхожу к нему и говорю, что я очень люблю его.
– Что он отвечает?
– Он благодарит меня и говорит, что очень любит всех своих фанатов. Меня это огорчает, ведь я не все. Я не такая, он не представляет, что он значит для меня сейчас.
– А какая ты?
– Я влюблена в него по-настоящему. Он не представляет, какую гамму чувств его музыка вызывает во мне.
– Что ты делаешь дальше?
– Я прошу его дать мне автограф и жму ему руку. Он расписывается в моем блокноте. Я говорю ему «прощай», забираю пакет из мусорной корзины и выхожу. Переодеваюсь и иду на улицу.
– Нина, это ты убила Ника Кейва?
– Да.
6
Никогда еще эриксоновский гипноз так не помогал ему. Он был ошарашен ответом Нины, и все еще не мог поверить в это. Он вывел ее из гипноза так же медленно, как и вводил. Она должна была все помнить, но он не был уверен.
– Ты осознаешь, что только что дала мне признание?
– Да.
– Что мы будем теперь делать, Нина? Как ты могла?
– Я не знаю. – Она заплакала.
Роберт обнял ее и попытался успокоить.
– Зачем ты это сделала?