Несмотря на тесноту в душевой кабинке, мужчины вымыли меня от и до, причем с такой тщательностью, будто я была блохастой кошкой.
А уж когда Сердар взял в руки мочалку, то она превратилась в самое настоящее оружие пыток. Одно прикосновение — и у меня остались царапины. Поэтому мочалку перехватил Асад, а Сердар мыл меня руками.
Когда же мы вышли, Сердар забрал всю мою одежду и… сунул в мусорный мешок.
— Почему? — возмутилась я.
— Ну ты смешная, камушек, — Асад протянул мне только рубашку. — Где ты видела, чтобы с заложницами хорошо обращались? А ты наша сексуальная заложница.
Я смотрела на мужчин совершенно обезумевшими глазами, и не понимала: они шутят или говорят серьезно. Но на их лицах не было и тени улыбки.
— Рюкзачок твой мы тоже выбрасываем, — сообщил Сердар.
А затем надел домашние брюки прямо на голое тело и направился в прихожую.
— Нет! — я в полном шоке бросилась за Сердаром, но Асад перехватил меня за талию.
— Не надо! Оставьте! — я забилась в руках Асада, но он и бровью не повел.
— Обувь тоже, — сообщил Сердар и бросил мои кеды в этот же мусорный мешок. — Вроде все.
— Пожалуйста, не надо! — всхлипнула я.
Мои нервы сдали. Я вообще не понимала этих двоих. В их головах словно рулетка какая-то, которая в хаотичном порядке выдает им на экран действия, и эти двое их делают.
— Ну что ты, камушек, — Асад участливо погладил меня по голове. — Мы тебе новые купим. Не хнычь. И не трись об меня так, ты же голенькая.
Я поспешила вырваться из рук Асада и надеть рубашку — мое единственное спасение.
— Твой преследователь мог отправить сообщение рандомно, — объяснил Сердар, — но он отправил его именно после нашего секса. Возможно, он точно знает не только твое местоположение, но и слышит, чем ты занимаешься. А может даже и видит. На рюкзаке могла быть крошечная оптическая камера. А на твоей одежде может быть жучок.
Я замерла, внимательно слушая и наконец понимая мотивы их действий.
— Но тогда он мог слышать все, что вы говорили до этого, — догадалась я.
— Мы не сказали ничего секретного, — Асад с аппетитом оглядывал мое мокрое тело, просвечивающее через рубашку. — Все, что он услышал, и если услышал, предназначалось и для его ушей тоже.
— Понятно, — мне стало немного не по себе о того, что нашу оргию могли слышать через жучок.
— На теле у тебя точно ничего нет, — продолжал Сердар. — Мы тебя только что выскребли вдоль и поперек. Асад пока причешет тебе волосы, вдруг что-то найдет, а я выброшу вещи и займусь твоим телефоном. Его выбросить нельзя, иначе все веселье с преследователем закончится. Поэтому остаётся его только проверить.