— Идея потрясающая, а ты уверена, что Лонгин справиться?
— Как ты говоришь, на все сто.
Следующим утром я отправил гонца за Лонгином и он, получив мои подробнейшие инструкции и рисунок фикуса, не мешкая отправился в Урянхай. Сопровождающих Лонгин не взял, заявив мне, что одному ему будет сподручнее.
— Я, ваша светлость, поеду один. До урянхайских стойбищ я доберусь без проблем, а там они мне помогут.
— А один справишься?
— Справлюсь, не сомневайтесь. За пару месяцев обернусь.
На заводе мы планировали провести целую неделю. Я работал в каком-то бешенном темпе по шестнадцать часов в сутки. Основное место работы была химическая лаборатория, все остальное было можно сказать я видел краем глаза, да честно говоря там и без меня дела шли успешно. А вот в ведомстве Якова Ивановича без моего непосредственного участия было ни как.
Я сразу же занялся обучением Ильи. Два дня мы втроем: Яков, Илья и я, с утра до ночи занимались отработкой технологии вулканизации и в итоге наши мастеровые получили первые паронитовые прокладки и резиновые сальники. И приятным довеском было получение эбонита, правда что с ним делать я еще не знал, до освоения электричества нам было еще далеко.
После завершения каучуковой эпопеи я решил вплотную заняться оружейными проблемами и на следующий день запланировал начало «изобретения» Яковом Ивановичем Макаровым нового взрывчатого вещества — пироксилина. Я решил попробовать каким-то образом натолкнуть Якова на небольшое действие: обработку хлопка азотной кислотой.
Когда мы с Ильёй ближе к вечеру заканчивали работу с каучуком внезапно активизировался товарищ Нострадамус. Я еще раз проэкзаменовал Илью и пошел на берег Макаровки. Еще когда мы осматривали берега Макаровки, прикидывая где разместить завод, мне понравилось это место. Течение реки здесь на протяжении нескольких сотен метров было очень спокойным и как результат на реке образовалось несколько заводей. На берегу одной из них, на большой лесной поляне лежал огромный валун, рядом росли три огромных кедра изумительной красоты. Вокруг был ковер ровной изумрудной травы. Изгиб берега и лес надежно изолировали поляну от заводского шума, хотя по прямой до завода было не больше ста метров. В этом месте меня всегда охватывало чувство спокойствия и защищенности, я полюбил иногда приходить на эту поляну.
Вот и в этот раз я отправился на свое любимое место, чтобы в тишине и спокойствие проанализировать товарища Нострадамуса. Сопровождающий меня Прохор уютно расположился в лесу, он почти всегда сопровождал меня в походах на поляну и у него было любимое место, где он ожидал меня. Проведя полчаса в тишине и уединении я решил, что меня ожидает что-то необычайное, но безопасное для меня.