Помню, в день, когда узнал про её смерть, я пришёл на кухню и обнаружил в шкафах гарнитура множество пустых бутылок. Не знаю, с чего вдруг решил туда заглянуть – но заглянул. Мать не слишком старалась их прятать, чётко сознавая, что на кухню я прихожу только поесть. Так вот, в ту ночь я нашёл там три целых и одну начатую бутылки водки. И стал пить, подряд. Пить и курить. Надеясь, что чем бы эта ночь не кончилась, всё изменится. Я умру – или выживу. Мне станет легче – или кану в пучину депрессии. Всё пойму – или всё забуду.
И очнувшись в собственной блевоте, я действительно кое-что понял. Я не хороший человек. Я уёбок, убивший мать безразличием.
7
Взгляды, направленные на Корда, трудно было описать однозначно. Царь смотрел внимательно и задумчиво, Диа – грустно и извиняюще. Но ни один из них – осуждающе.
– Как-то так, – пожал плечами Корд. – Но это было давно, потому грустить нет смысла. Впрочем, я рад, что поделился этим с вами. Теперь вы, Царь, знаете, с каким человеком встречается ваша дочь.
Диа набрала в рот воздуха, будто желая что-то сказать, но затем выдохнула.
– Знаете, Корд… – Царь пожевал тонкие губы, пытаясь подобрать нужные слова. – Я не думаю, что вы плохой человек. Вернее, ещё не знаю. Но… Всем нам свойственно совершать ошибки. И тот факт, что вы их признаёте, делает вам честь. Тем не менее мне кажется, вы зря себя вините. Возможно, всё оказалось не так, как вы предположили.
– Что вы имеете в виду?
– Неужели вы не допустили возможность, что она всего лишь выбрала наиболее оптимальный для себя выход?
– Вы имеете в виду, самоубийство?
– Именно. Это могло быть её осознанным решением. Возможно, после смерти мужа она не хотела жить. Пыталась – ради вас, – но не смогла.
Корд пожал плечами.
– Может быть. Сейчас-то чего огород городить. И вообще, – Корд поднял бокал с вином и улыбнулся. – Предлагаю сменить тему. Хватит с нас мрачных экспозиций.
8
Вечер потихоньку вернулся в нормальное русло. Диа вновь оживилась. Вновь произошла смена блюд: теперь на столе появились десерты. Беседа же перетекла в любимую Кордом тему культуры, на которую он почти ни с кем не мог поговорить.
И Царь, и Диа оказались весьма начитанными – настолько, что Корд, привыкший к литературному превосходству над Форсом, почувствовал себя с ними на одной волне. Хотя вкусы были различны: Диа предпочитала лёгкие фэнтезийные истории и сентиментальные романы с хорошим финалом, Царь – средневековую литературу и сложные интеллектуальные произведения, а Корд отличался всеядностью, лишь бы книжки интересными были.