Финальные три аккорда – и Диа повернулась к мужчинам.
– Ну как? – озорно улыбнулась она Корду.
– Ничего себе! Ты не говорила, что умеешь играть на пианино!
– Ну-ну! Не называй благородный рояль плебейским пианином! – Диа погрозила пальчиком и рассмеялась. – Хотите ещё что-нибудь сыграю?
Ответа не требовалось.
Концерт продлился час, и чем дальше, тем спокойнее становились композиции. Впрочем, перед сном это было даже на руку.
Царь предложил Корду остаться у них, но тот отказался.
– Ну как хочешь. – Диа выглядела разочарованной. – А то у нас места много, мог бы и остаться.
– Тот мужик, что в нас врезался… Он вчера очнулся, и в понедельник я хочу с ним побеседовать. Нужно подготовиться, – извиняющимся тоном ответил Корд. – Так что… У вас здесь есть телефон?
– К сожалению, лишь односторонний во Дворец и внутренняя связь, – покачал головой Царь. – Но если вы хотели вызвать такси, то ни к чему: я попрошу водителя отвезти вас домой.
– Ого! Спасибо.
Мужчины пожали друг другу руки на прощание. Царь удалился – видимо, пошёл давать распоряжения.
– Кстати, – Корд посмотрел на Дию. – Ты завтра вернёшься?
– Ой нет, – покачала та головой. – Я решила посидеть тут недельку хотя бы. Пока нога совсем не пройдёт. Врачи сказали, так будет хорошо, да и личный доктор папы будет за мной присматривать. У меня сейчас вроде как каникулы, – улыбнулась она.
– Эх, жаль. Ну тогда выздоравливай!
– Я не болею! – Диа показала Корду язык.
– Хорошо, поправляйся!
– Э-эй! Нельзя такое девушке говорить!
– Почему?
– Поправится!
– Тогда, не знаю… Регенерируй?
– Я не ящерица, – хихикнула Диа. – Ну да ладно. Всё со мной в порядке будет!
Парочка обнялась и поцеловалась на прощание.
Запах больницы никогда ему не нравился. Запах больничного сортира не нравился ему ещё больше.
Зато он любил тишину, а здесь её было предостаточно. Хотя в течение дня то тут, то там раздавался либо кашель, либо сдавленное «ох», либо шебуршание. Он надеялся, что ночью удастся не наткнуться на охранника, потому что лишних жертв не любил. Не то чтобы после его мучила совесть, но… зачем?
Перед тем как выйти из туалета он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого. Хорошо, что освещение есть, хоть и тусклое. Так ему будет проще не попасться. В отличие от многих, он не считал темноту полезной для тёмных дел, наоборот, предпочитал работать при свете. Внимательность, собранность – и ты можешь избежать любой проблемы, потому что видишь её. В темноте это затруднительно.
Итак, какая там палата? Триста десятая?
Он тихо шёл вдоль стены, ища нужный номер. Так, вот он. Палата не охранялась – что ж, здорово. Теперь главное, чтобы дверь не заскрипела.