– Сергей Семенович, у вас же нечему седеть! – несмотря на отвратительное настроение и разъедающую меня тоску, я улыбнулась, глядя, как он суетится у моей кровати. Вот уж не думала и не ожидала, что когда-нибудь увижу его таким.
– Ты глянь, она шутит еще! – всплеснул мужчина руками. Погладил лысую голову, сдвигая брови. Попытался быть строгим, но от этого мне стало еще смешнее.
– В следующий раз точно уволю, – погрозил он мне пальцем. – Я старый, больной человек, мне нельзя так волноваться!
– Да какой же вы старый! – не знала, специально ли мой шеф разыгрывает этот спектакль или действительно волновался, но уже за одно то, что ему удалось немного меня отвлечь, была готова его расцеловать.
– А что же, молодой? – возмущенно уточнил редактор. – У меня с вами год за два идет, а после таких вот происшествий десяток смело можно накинуть.
Он придвинул стул почти вплотную к кровати и сел, разглядывая меня. И заговорил уже тише, совсем другим тоном.
– Как ты, девочка? Голова болит?
– Кружится немного, – я снова улыбнулась. Такая неожиданная забота была приятной. Очень приятной. Особенно после телефонного разговора, когда подобного я не получила от человека, от которого ждала больше всего на свете. – Врач сказал, что это нормально после сотрясения.
– Ох, не знать бы нам никому таких норм! – вздохнул Мурзин. – Ты прости, это я виноват.
– Почему вы? – растерянно уставилась я на него.
– Ну как… – он замялся, мрачнея. – Я же тебя отправил на это интервью. И с Сотниковым ты тоже из-за меня познакомилась.
– А причем здесь… – я едва не сказала «Влад», но в последний момент прикусила язык. Все слишком непонятно, чтобы допускать такую фамильярность при ком-то. – При чем здесь Сотников?
– Так это же его жена устроила аварию, – выдал Мурзин, заставляя меня от изумления приоткрыть рот. – Не знаю, что там у них за разборки. Разводом он ей пригрозил что ли… Вот она и попыталась кардинально проблему решить: избавиться от муженька раньше, чем потеряет все его деньги. Да только он не один оказался, а с тобой.
– Значит… – я не могла поверить в том, что слышала. – Она специально? Она его убить хотела? Убить?!
– Тихо-тихо… – запричитал шеф, подскакивая со стула и в панике глядя на меня. Чего он так боялся? Что я снова потеряю сознание на еще две недели? – Ты не переживай так, Ковалева, все ведь позади уже. Все обошлось.
– Но ее же поймали? – при одной мысли, что эта обезумевшая женщина может оставаться на свободе, меня замутило.
– Конечно, – торопливо закивал Мурзин. – Она в клинике, на принудительном лечении.