Снежная… Я вспомнила слова соседки и поспешила отвести взгляд. Елена Сотникова, в отличие от своего сына, понимала все прекрасно. Я не знала, что именно сказал ей Влад и на чем настаивал, но улыбчивой и милой была лишь натянутая на лицо маска. А в глазах бурлило столько эмоций, далеко не благодушных, что и думать не хотелось о том, что действительно происходит в ее голове.
– Оксаночка, вы уверены, что здесь получатся приличные фотографии? – окружающие красоты женщине явно не нравились. Это и понятно, таким, как она, не место в деревне. Если бы у меня не было так тоскливо на сердце и не пришлось бы прилагать столько усилий, чтобы это скрыть, я, возможно, посмеялась бы над ее стараниями вытерпеть невзгоды деревенской жизни. Неровную дорогу, в которой увязали каблуки, травинки, забивающиеся в дорогущие туфли и царапающие ноги, комаров, становящихся у воды особенно активными. Иногда на ее лице отчетливо проскальзывало брезгливое отношение: ко всему, что окружало. И, кажется, ко всем. Умела ли она хоть кого-то любить, кроме себя самой? И зачем понадобилась вся эта игра? Сидела бы в городе, в привычной роскоши, где наверняка полно и развлечений, и желающих их разделить. Так нет же, заявилась сюда!
Одно во всей этой фантасмагории было хорошо: я убедилась в том, что Влад сказал мне правду. Никаких добрых и теплых чувств между ним и женой не было и в помине. Он едва ее выносил. Изображал любезность, даже обнимал для красивых постановочных фотографий, где они были все втроем. Но и только. А во взгляде таился такой холод, которого я даже в свой адрес не видела в начале знакомства, когда мы вовсю ругались с ним.
Правда, лично в моей судьбе это осознание мало что меняло. Отсутствие отношений с женой совсем не означало, что мне есть, на что рассчитывать. Я приказывала себе не думать об этом, не позволять развиться ложным надеждам, но все равно возвращалась в памяти и к звездному небу, распростертому над полем, и к душистому сену, у которого было так тепло в объятьях мужчины. И к этому самому мужчине. К его рукам и губам, к завораживающему омуту глаз, к силе и нежности, которые удивительным образом сочетались в нем.
– Вы же покажете статью перед публикацией? – неожиданно спросила Елена. Только это было похоже, скорее, не на вопрос, а на приказ. Хотя с чего бы ей настаивать, ведь знала наверняка, что любой материал согласовывается перед тем, как пойти в печать. Тем более с птицами такого полета. Но Максим неожиданно вцепился в произнесенную фразу Сотниковой и, отойдя с ней в сторону на несколько метров, громко и убедительно начал доказывать, что это обязательно состоится.