Мимо дома по улице проехала машина. Шум мотора стих и стало снова тихо и тревожно.
«Неужели, это наш «Виллис»?», – подумал Костин и расстегнул кобуру.
Рука Александра нащупала ребристую ручку пистолета. Он медленно вынул пистолет из кобуры и передернул затвор. До него донесся шум автомобильного двигателя и тонкая полоска света, словно нож, прорезала темноту ночи.
«Неужели собираются уехать? – подумал Костин. – Может, попытаться их задержать, а не сидеть здесь в темноте?»
Фары автомобиля погасли, и темнота ночи, словно черное полотно, буквально окутала улицу. Костин заметил, что какая-то тень пересекла садовый участок и остановилась напротив двери нужного им дома. Глухо ухнул филин и из-за плетня показались две мужские фигуры.
– Ну и как? – донеслось до Костина, вопрос одного из гостей.
– Тихо, – ответил второй.
– Мы в дом, а ты на «стреме». «Хворый» тебя сменит через час. Смотри, не засни!
– Не переживай, Художник, все будет тик-так.
– Смотри не засни.….
– Я что, похож на самоубийцу? Идите, я покараулю.
Тишину ночи разорвали два коротких и один длинный стук в дверь. Дверь отворилась и в свете керосинной лампы, Костин увидел двоих мужчин, одетых в военную форму. Александр осторожно выбрался из сарая и, прижимаясь к стене, тал медленно перемещаться вдоль дома, с каждым шагом все ближе и ближе приближаясь к задремавшему на посту диверсанту. Короткий бросок и Костин, подмяв под себя мужчину, повалился с ним на землю. Он ударил диверсанта рукояткой пистолета по голове, чисто механически почувствовав, как обмякло тело врага. Он дважды мигнул фонариком.
– Окружить дом! Все брать живыми, понятно? – шепотом произнес Костин.
Оперативники кивнули. Снова стало тихо. Прошло еще некоторое время, и из дверей показался мужчина. Это был по всей вероятности – «Хворый». Кто-то из оперативников бросился на него, стараясь подмять его под себя. Но диверсант оказался хорошо натренированным человеком. Он сбросил с себя оперативника и, выхватив нож, ударил им в живот офицера. Вскочив на ноги, он бросился в дом.
– Атас! – что есть мочи, закричал «Хворый», открыв дверь в дом. – Чекисты!
В ту же секунду из окна дома ударила автоматная очередь. Очередь прошла мимо головы Костина и оставила небрежную роспись на побеленной известью стене соседнего дома.
– Художник! Сдавайся! – крикнул Александр и в тот миг, на его голову посыпалась труха гнилых досок, прошитая автоматными пулями. «Хворый» словно лось, понесся к забору, но чья-то пуля остановила его в метре от препятствия. Он громко вскрикнул и повалился на землю.