«Странно, почему не слышно и не видно русских? – подумал Феоктистов, он же Лесник. – Неужели, они прозевали нашу высадку? Если это так, то нам точно здорово повезло…».
– Привал! – громко скомандовал он и, сбросив с плеч тяжелый мешок, повалился на влажную от тумана землю. – Можно перекусить!
Когда группа закончила прием пищи, он внимательно осмотрел поляну и собрал остатки пищи. Феоктистов вырыл в густых кустах небольшую яму, куда сложил пустые консервные банки и замасленную бумагу. После чего аккуратно прикрыл её вырезанным куском дерна.
«Мелочей в диверсионной работе не бывает, на месте остановки не должно остаться ни клочка бумаги, ни брошенной спички, ровным счетом ничего такого, что могло бы указывать на присутствие здесь людей. Небрежность может стоить жизни», – вспомнил он слова инструктора.
Радист стоял рядом с ним и возился с ремнями от мешка с рацией. Для удобства, он, то подтягивал слегка разболтавшиеся ремешки, то наоборот, ослаблял их; остальные диверсанты, молча, дожидались приказа к дальнейшему движению. Не отыскав на месте остановки ничего такого, за что можно было бы упрекнуть подчиненных, Лесник коротко скомандовал:
– Вперед!
Азимут движения был взят на северо-восток, где располагался поселок железнодорожников и узловая станция. Выстроились в привычном порядке: Лесник, как командир отряда шел первым; за ним, радист, Бондаренко и еще трое диверсантов, а замыкал строй, держа автоматы наготове, Гаврилов с Курбановым. Группа двигалась, молча, лишь поглядывая иной раз по сторонам. Недалеко от этих мест раньше были деревенские выселки, и многие сельчане уходили в этот лес за ягодами и грибами. Феоктистов не исключал и такую случайность, что кто-нибудь из-за местных жителей мог из-за кустов проследить их путь. Командир достал карту и на ходу, начал ее внимательно рассматривать. Лесник, молча, взмахом руки, указал направление, и группа снова двинулась дальше.
Вскоре они вышли небольшую узкую проселочную дорогу, укатанную машинами и телегами. Лес стал редеть.
– Лесник! Еще далеко топать? – спросил его радист, лоб которого был мокрым от пота.
– Нет. Еще километра три от силы. Устал? – поинтересовался он у него.
Радист промолчал и, поправив на спине рацию, двинулся дальше. Наконец они вышли к КПП и остановились около шлагбаума, перегораживающего дорогу. Около шлагбаума стоял дежурный, – сержант лет двадцати в полевом обмундировании и в пилотке, залихватски надвинутой на самое ухо. За плечами сержанта болтался ППШ. В нескольких шагах от шлагбаума была установлена брезентовая выцветшая палатка, рассчитанная на четыре человека.