* * *
Воздерживаться от алкоголя меня побуждала необходимость, которая проявилась, когда я учился без отрыва от производства в университете на филфаке. Я чётко распланировал «проходить» каждый предмет в течение двух недель. На больший период не хватало календарных дней в году. Расслабляться и выходить из заданного ритма – не получалось, да и не было желания, так как сложно было настраиваться на серьёзные занятия после «расслабухи». В партии привыкли к тому, что я «серьёзно» занимаюсь и не приставали. Я же использовал любую свободную минуту, особенно на работе, чтобы быть в учебном «напряжении». И мне шли навстречу, видя мою жажду к познаниям.
А «жажда знаний» действительно пробудилась во мне после трёхлетней службы в армии, где мозговые клетки превратились в губку, незаполненную разумным научным концентратом. На работе геологи привыкли ко мне такому, а вот в редакции «такое» не могло пройти, ведь там я появлялся редко и только с готовой статьёй или стихами, приурочивая такие визиты к получению гонораров, которые выдавались обычно в конце месяца. И я взял за правило, появляться туда с завёрнутым в газету букетом, в котором вместо цветов был аккуратно упакован «огнетушитель» – большая бутылка портвейна «777». Так свободно можно было пройти мимо постовой охраны при входе в редакцию.
В тот день мы сидели в кабинете «Литературы и искусства» и незаметно потягивали вино, дожидаясь послеобеденного открытия кассы. Меня здесь благодаря таким визитам считали своим парнем. К трезвенникам здесь относились подозрительно. Честно говоря, и мне это нравилось. Я заранее готовился к таким праздникам и с удовольствием общался с творческой богемой.
Я сидел за столом напротив Бернадского, когда распахнулась дверь, и появился Олжас Сулейменов. Сразу бросилась в глаза его шапка – пушистая, скроенная в национальном стиле, похоже, она была из песца. Наверное, это был малахай, но только выполненный изящно, как для выставки мод на подиуме.
Василий Анисимович радужно двинулся навстречу гостю:
– Олж, ты ли это? – проговорил он, – дорогой мой, как я рад тебя видеть! А шапка, шапка-то какая на тебе?!
– Дочка, дочка сшила, она работает на меховом комбинате, нравится?
– Не то слово! – воскликнул Бернадский.
– Вот бы сфотографироваться в ней, – вставил я.
– А ведь и правда, – подхватил Бернадский. – Давай, сфотографируемся?!
Позвали Малиновского – «вечёркинского» фотографа. Появились ещё люди. Перешли в другой кабинет – более просторный.
– В шапке, что ли фотографироваться-то? – спросил Олжас.
– Да нет, зачем же в шапке? – возразил кто-то.