— Не-е-т… этого не может быть… ты не должен быть здесь…
Желтые волчьи глаза внимательно следят за ней. Зубы оскалены, верхняя губа чуть задрана, а нос сморщен. Ему очень не нравится то, что она делает. Это я тоже знаю.
— Реги, стой! — велю громким шепотом, сама не зная откуда берется этот повелительный тон.
Но она не останавливается, продолжает отходить к кустам позади нас, явно собираясь удрать. Волк уже не просто скалится, из глубины его мощной груди раздается пока едва слышный, но ощутимый вибрацией рык.
— Реги! — вновь пытаюсь предостеречь сестру, но добиваюсь лишь того, что волк переводит свой давящий взгляд на меня.
Сердце мечется загнанным зайцем, так страшно мне еще никогда не было, но внезапно приходит осознание — кроме нас самих никто нам не поможет. Бежать бессмысленно, я помню, что рассказывали о волках в той передаче. Бег жертвы их заводит, будит охотничий инстинкт. Звать взрослых? Только провоцировать криком — у волков очень чуткий слух. От Реги тоже никакого толку, я слышу за спиной ее всхлипывания. Куда-то подевалась вся ее бравада…
— Тише, тише, мой хороший, — не знаю откуда, но слова сами выскакивают на язык.
Вместо того, чтобы отходить, пытаться бежать, я, наоборот, делаю шаг навстречу. Волк прижимает уши, скалит зубы еще сильнее, а от рыка волосы шевелятся на голове.
— Тише, волчонок, ты же не обидишь, правда? — продолжаю шептать и делаю еще один робкий шаг.
Серый, в сумраке кажущийся черным волк припадает на передние лапы, готовясь к прыжку, а я… протягиваю руку ладонью вверх и вновь шагаю. Зверюга, опешив от такой наглости, перестает рычать, принюхивается, тыкается мокрым носом в раскрытую ладонь и вдруг начинает поскуливать. Сзади уже Реги подвывает от ужаса, а мне… мне больше не страшно, я совсем его не боюсь.
— Ты такой красивый, совсем как Пушистик, — шепчу я, поглаживая жесткую шерсть на морде.
Продолжаю его гладить, медленно продвигаясь к ушам. Тут мех мягкий, такой приятный… Волк прикрывает глаза, довольно порыкивая.
— Хороший волчик, красивый, умный… — хвалю я его, почесывая за ушком, хотя с трудом до него достаю. — Ты же нас пропустишь?
Волк открывает один глаз, смотрит на меня прищурившись, словно ждет чего-то. Ложится, пригибая голову к передним лапам и вопросительно смотрит. Теперь он смотрит снизу вверх, а мне вновь становится немного страшно. И странно. Радужка у него не совсем желтая, в ней много знакомых шоколадных ноток и это вызывает чудную реакцию. Сердце сжимается, а руки, до того смело зарывавшиеся в серую шерсть начинают подрагивать. Волк чует мое смятение и тоже начинает беспокойно взрыкивать. Шаг в сторону и зверюга вскакивает на четыре лапы опять грозно нависая. Из оскаленной пасти капает слюна, а в глазах отражается отблеск взошедшей луны.