— А где моя сумочка? Телефон? — очухиваюсь я.
Богатырев, закончив разговор с Ирой, оборачивается через плечо.
— При тебе ничего не было.
— Машина Мадлен сгорела, да?
— Ты никогда не слышала об огнетушителях? — Снова отворачивается и, задрав ручищу, опирается ею о стекло. — Порошок и дождь сделали свое дело. Консервная банка твоей подружки там так и стоит, воткнувшись в дерево.
— Блин! — Опять морщусь со стоном. — Она меня убьет.
— Пусть занимает очередь. Чай допивай. Ехать надо.
— Ты меня разыгрываешь? — Развожу я руками. — Куда мне ехать?!
Богатырев всего на полминуты выходит из кухни и возвращается с моим чемоданом. Поставив посреди дверного проема, кивком указывает на него.
— Я тут кое-что прихватил…
— Ты был у меня дома?! Когда?!
— Съездил ночью, как только ты угомонилась и уснула. Пообщался с твоей мамой, оценил сюрприз твоего анонимного друга, раздобыл адрес особи, что родила и бросила тебя в роддоме.
Медленно встаю из-за стола. Неужели не врет? Правда, все выяснил, пока я в отрубе была?
— Хочешь увидеть ее — значит, кончай мотать сопли на кулак, допивай чай, приводи себя в порядок, и поехали.
— Куда?
Даже не думая церемониться со мной, Богатырев без жалости и пощады вбивает мои ноги в пол:
— В твой родной город. Тот самый, где мы с тобой когда-то познакомились.
— Как романтично, — язвлю я. — С чего ты взял, что я хочу с ней познакомиться? Кажется, она ясно дала понять, что я ей не нужна.
— Дело твое. Я не настаиваю. Будь, как она. Кровь-то одна, — отвечает он и уходит, оставив меня лупиться на чемодан.
Поверить не могу, что она сравнил меня с матерью-кукушкой! Я свою дочь не бросила!
— Да что ты вообще понимаешь?! — Выхожу за ним и иду по следам. Нахожу Богатырева в спальне. Стоит у комода, скинув с себя полотенце и выбирая трусы. — Черт! — Отворачиваюсь и чувствую, как краснею от стыда. Вот это задница! Мадлен бы кончила от ее вида. — То ты называешь женщин зажравшимися аферистками, то предлагаешь мне встретиться с матерью, — добавляю уже взволнованно и едва цепляясь за тему разговора, чтобы не выдать смущения. — Ты полон загадок, Платон.
— Ключ от всех замков у тебя. Открывай любой.
Позволяю себе чуть повернуть голову и проследить за тем, как Богатырев натягивает боксеры на свои упругие ягодицы. Прикусываю губу от вида его мощных жилистых бедер и совсем спичкой вспыхиваю. Даже головная боль проходит. На ее смену приходит новый дискомфорт — жжение тугого узла внизу живота. Проклятое сексуальное желание запретного плода, от которого между ног начинает пульсировать, а в груди становится слишком тесно для дыхания.